Волшебники без границ

      — Ты не такой, Драко. Я же тебя знаю.       — Откуда ты знаешь, какой я?       — Откройся мне.       — Не могу.       Лицо мужчины исказилось, и его фигура больше не походила на человека. На его теле появилась густая шерсть, лицо вытянулось, превращаясь в волчью морду. Он злобно скалился, обнажая острые, как бритва, клыки, а из его пасти струйкой стекала по шее слюна. Ужасающий монстр, убивающий всех и вся на своем пути. Чудовище сверлило её всё теми же серыми, ледяными глазами. Злобный сгусток мышц и зубов. Её окружала тьма. Непроходимая, густая тьма. Всего один шаг — и тварь бросилась бы на неё. Один шаг — и она погибла.       Он неспешно приближался к ней. Всё ближе и ближе. И когда между ними оставался лишь миллиметр, сон всегда обрывался.       Который день подряд Гермиона видела один и тот же кошмар. Её неприятель Драко Малфой превращается в огромное клыкастое чудовище, которое угрожает ей расправой. Он не гонится за ней, нет. Лишь пялится на неё и злобно рычит. Иногда протяжно завывает, сетуя на судьбу, но не более того. И что бы это могло значить?       Девушка в ужасе распахнула глаза, она была близка к тому, чтобы закричать. Но по какой-то непонятной ей самой причине не сделала этого. Гермиона потеряла дар речи и не смогла проронить ни слова. Она хотела кричать о помощи, но её тело отказывалось слушаться. Она всё ещё видела волка как наяву. Безвольно наблюдала за его движением. Беспомощная девушка лежала, опершись руками на стол, на котором уснула парой часов ранее. Она слышала собственное сердцебиение и ощущала электрические импульсы, разносившиеся по всему телу.       Гигантский волк стоял в углу ординаторской и смотрел на неё светящимися глазами цвета жидкой ртути. Повсюду была кровь. Багровая жидкость стекала струйкой по его пасти. Грязная, почти чёрная.       Кап-кап.       Тыбудешьстрадать.       Кап-кап-кап.       Тыумрёшьгрязнокровкаиоченьскоро.       На лбу ведьмы собирался пот, и её маленькие ладошки вспотели. Её состояние можно было описать как весьма критическое. Она никогда прежде не испытывала сонный паралич. Впервые за свою жизнь её парализовал первозданный ужас. Он сковывал её изнутри, не давал шевелиться и даже дышать. Её сердце просто отказывалось разносить кислород, а лёгкие горели огнём. По ощущениям сравнимо лишь со смертью.       Она сильно зажмурилась и, когда распахнула глаза вновь, — волк исчез. Как будто его никогда и не было. Видение рассеялось, и она снова могла дышать.       Ведьма сделала глубокий вдох, хватая воздух ртом. Она боялась, что кислород вновь может закончиться. Её тело била мелкая дрожь, а из уголков глаз скатывались слезинки. Солёная вода оставляла разводы от туши на коже.       Гермиона всё никак не могла прийти в себя после кошмара. Она старалась собраться с мыслями, ведь сегодня у неё было суточное дежурство. Раз в месяц она работала не двенадцать часов, как положено, а все двадцать четыре. Дежурство предполагало, что доктор должен оставаться в больнице целую ночь и день.       Докторка Грейнджер всегда основательно готовилась к дежурству: она запасалась кофеином, чтобы не уснуть, и готовила несколько сухпайков, чтобы перекусить. Больше всего на свете она боялась, что уснёт, и кто-то умрёт в её смену. Она бы точно не простила себе этого. И всё же она не справилась. Уснула прямо на столе.       «Интересно, что бы сказал доктор Гриндлоу, застав меня спящей на рабочем месте? Мне бы пришлось драить ночные горшки вручную? Если бы это был Снейп, то точно пришлось».       Гермиона взглянула на часы и поняла, что проспала целых полчаса. Похоже, утренний недосып негативно сказывался на её здоровье.       «Кому-то явно не помешает проветриться. Здесь нечем дышать».       Она подумала, что за пять минут её отсутствия ничего не случится, раз уже не случилось за тридцать минут её сна. Тем более, что, если кому-то из пациентов понадобится срочная медицинская помощь, — её зачарованный медальон начнёт вибрировать в кармане. Данное изобретение было крайне полезно для колдомедиков, ведь не приходилось постоянно совершать обход палат, как это было раньше.       Девушка положила зачарованный медальон в левый карман и волшебную палочку — в другой. Территория больницы Конго охранялась от непредвиденных трансгрессий защитными чарами, а также чарами невидимости от маглов, но всегда стоило быть начеку. Особенно когда гуляешь одна ночью по неосвещённой местности.       Она миновала финиковый сад, растущий на территории больницы, и направилась в сторону океана. Ночной воздух трепал кудри Гермионы. Солёный, влажный климат делал её волосы ещё более кудрявыми и спутанными.       Вдали было слышно уханье филинов. А летучие крыланы завывали свои ночные песни. Шум прибоя очаровывал, хотелось подойти ещё ближе к океану, прикоснуться к манящей влаге. Волны грохотали, бились о скалы, а потом шурша откатывались, увлекая за собой песок и гальку. А вокруг лишь бесконечная тьма. Бескрайнее звёздное небо над головой. Так много звёзд, что просто невозможно их сосчитать.       Гермиона смотрела на пляж с высоты утёса, не решаясь спуститься вниз на побережье. Она продолжила стоять возле уступа, любуясь на океан и полную луну.       Внезапный звук, доносившийся из кустов, привлёк её внимание. Пара жёлтых глаз зло уставилась на девушку. Звук продолжал усиливаться. Это было похоже на утробное рычание, доносящееся из самых глубин ада. Почти двухметровое чудовище с массивными когтистыми лапами и белоснежными зубами вышло из кустов.       Похоже, что он далеко забрёл от стаи в поисках пищи. По рассказам местных жителей, оборотни в Конго встречались крайне редко и обитали в основном в джунглях. Они питались мелкой живностью, живущей в лесах, и избегали контакта с людьми. Однако если вам не повезло встретиться с этим чудовищем — вас ждала почти неминуемая смерть.       Свирепый взгляд чудовища прожигал девушку насквозь. Оборотень был голоден, это читалось в его жёлтых глазах. И он был готов броситься на жертву. В её голове всё так же звучал мерзкий скрипучий голос из сна:       Тыумрёшьгрязнокровка.       Кап-кап.       Умрёшьумрёшьумрёшь.       Прошло всего мгновение с тех пор, как он вышел из своего укрытия, однако для Гермионы оно казалось вечностью. Оборотень оценивал свои шансы одолеть жертву. Он прикидывал, стоит ли съесть её сейчас полностью или оставить часть добычи на потом. Ступая гигантскими лапами по гальке, чудовище шаг за шагом приближалось к Гермионе. Из его огромной пасти сочилась слюна, он не прекращал рычать.       «Это ведь не может быть реальностью. Я сплю, ты не настоящий», — пыталась себя успокаивать волшебница.       Ужас парализовал Гермиону, и она не смела сдвинуться с места. Сердце колотилось настолько сильно, что могло выпрыгнуть из груди.       Тук-тук.       Тук-тук.       Тук-тук.       Тук-тук.       От вида жуткого создания у девушки в жилах стыла кровь. Трясущимися от ужаса руками она попыталась нащупать палочку. Но похоже, что она обронила её где-то по пути к пляжу. Леденящий ужас сковал тело, пригвоздил ступни к земле, не позволяя шелохнуться.       «Мерлинова борода. Нужно уносить отсюда ноги».       — Спокойно, хорошая собачка, — колдунья, стараясь не совершать резких движений, миролюбиво подняла руки.       Пару лет назад она читала методические указания о том, что следует делать при встрече с крупным хищником, вроде медведя, но едва ли это было применимо по отношению к оборотню.       — Давай не будем совершать необдуманных поступков, — дрожащим голосом произнесла она. Пара слезинок скатилась по её лицу. Девушка лихорадочно пыталась придумать какой-то план, чтобы отвлечь псину.       Монстр продолжал скалиться, брызжа слюной. В его желтых светящихся глазах Гермиона видела отражение своей погибели. Животное дернулось, намереваясь напасть. Оно могло бы настигнуть её всего за пару коротких рывков.       — Если это кошмар, то пора бы уже проснуться, Гермиона, — она нервно сглотнула, не отводя глаз от монстра.       И вдруг она увидела яркий луч света, исходящий из-за деревьев. Надежда на спасение была незначительной, но всё же имела место.       Остолбеней!       Петрификус тоталус!       Инкарцеро!       Заклинания градом посыпались на оборотня.       Взявшиеся казалось бы из ниоткуда верёвки прочно связали оборотня. Но чудовище выглядело настолько огромным, что могло разорвать самые прочные путы. Его острые, как сабля, зубы могли бы перекусить даже самый тугой канат.       Девушка, сколько ни щурилась, не смогла разглядеть своего спасителя в кромешной тьме. До боли знакомый голос звал её, подсказывал, что делать.       — Беги.       И она побежала со всех ног в глубь сада. Так быстро, как никогда в своей жизни. Гермиона со скоростью света неслась мимо вечнозелёных драцен, посаженных вокруг больницы. Она бежала и бежала, хватая ртом воздух. Её легкие горели, а грудная клетка адски болела, но она прекрасно понимала, что если остановится — чудовище настигнет её.       «Не останавливайся, Гермиона. Только не останавливайся. Ты сможешь», — всего несколько метров отделяло её от убежища. Всего несколько шагов, и она — в безопасности.       Тук-тук.       Тук-тук.       Сердце бешено колотилось в груди. Ей отчаянно хотелось упасть ничком на землю, но она должна продолжить бежать.       «Ну, давай же, ещё пара шагов. Всего пара шагов».       Запыхавшаяся девушка забежала в запасной вход больницы и практически упала на пол. Её спаситель, бегущий почти весь путь за ней, влетел в здание следом и запер тяжелую дверь на засов. Мужчина, с плаща которого стекали струйки воды, скинул капюшон. Он, как и Гермиона, едва мог дышать после марш-броска.       Блондин осел на пол, держась за рану в боку, из которой сочилась кровь. По его бледному лицу можно было понять, что он был на грани и мог потерять сознание от сильной кровопотери. Гермиона всё ещё пребывала в шоке от того, что чёртов Драко Малфой спас ей жизнь. У неё не было времени, чтобы переварить эту мысль. Она должна была что-то сделать, прежде чем Малфой захлебнётся в собственной крови.       — Я… я…       — Не говори ничего, ты теряешь много крови.       — Нужно остановить кр… — каждое слово он произносил с трудом, кровь нещадно стекала по его телу.       — Шшшш, — она шикнула на него, чтобы он замолчал.       Волшебница распахнула его плащ и ужаснулась увиденному: в боку Малфоя зияла открытая рана. Похоже, он распорол себе живот о ветку или камень, спасаясь от оборотня. Плащ Малфоя был разодран в клочья. Его руки и лицо сплошь покрывали грязь и прилипшие листья. Девушка достала десятидюймовую палочку из кармана халата Малфоя. Она приподняла его чёрную водолазку до уровня груди и произнесла:       — Тергео, — рана на теле Драко начала очищаться. Спекшаяся кровь и грязь исчезала с торса и лица мужчины. — Вулнера санентур, — произнесла заживляющее заклинание Гермиона. Окровавленная рана в мгновение ока началась затягиваться. Волшебница легонько коснулась его торса рукой, дабы удостовериться, что рана действительно зажила. Это было вовсе не обязательно, но она так захотела.       Кровь вновь начала приливать к лицу Малфоя, его щёки порозовели, а руки больше не казались мертвенно-бледными. У него было красивое, мускулистое тело, и девушка на мгновение залюбовалась его торсом. Но в тот же миг одёрнула себя от непристойных мыслей.       — Почти как новенький, жить будешь, — рана на теле Драко затянулась, как будто её и не было.       — Ага, спасибо, — своим привычным малфоевским тоном произнёс он, как будто секунду назад не умирал от кровопотери. Он всегда старался храбриться, даже когда это было излишне.       — Что ты делал ночью на утёсе?       — То же, что и ты, Грейнджер. Гулял, размышлял, что мне съесть на завтрак: яичницу с беконом или всё же тост, — он ехидно улыбнулся.       — Это не ответ, Малфой. Ты мог умереть, Мерлин тебя подери.       — Я спас тебе жизнь, Грейнджер. Обычно люди говорят «спасибо».       — Спасибо, что рисковал своей жизнью и чуть не умер, — процедила сквозь зубы ведьма.       — Если бы не я — оборотень уже доедал бы твой хладное тело. И где, чёрт возьми, твоя палочка? О чём ты вообще думала, выходя из больницы без защиты?       Лицо девушки побелело, и она даже растерялась от столь неожиданного вопроса. Ведь она и сама не знала, куда та запропастилась.       — Я… Я потеряла её по пути, — невнятно промямлила девушка.       — Ты ещё более глупая, чем я думал. А ещё зовёшься умнейшей ведьмой столетия, — совершенно хладнокровно произнёс Малфой. — Акцио, волшебная палочка Грейнджер, — палочка по мановению руки прилетела прямо в ладонь к Малфою.       — А ты просто кретин, Малфой. Мог и не спасать меня, раз уж я тебе так противна, — она со злостью выхватила свою палочку из его рук.       Фраза девушки не на шутку разозлила Малфоя. Он был как никогда раздражён её поведением. Умела же Гермиона Грейнджер надавить на больное.       — Не обольщайся, Грейнджер. Я не испытываю к тебе ничего. Ненависть — это уже что-то, а ты мне безразлична. Я спас тебя лишь потому, что находился неподалёку, и оборотень мог напасть на меня.       — Признай уже, что ты волновался за меня.       Драко попытался изобразить смешок, но вышло не очень правдоподобно. Он в самом деле волновался за Гермиону, но признаваться, разумеется, не собирался.       — Я не каждый день спасаю симпатичных ведьм. Считай, что тебе повезло и ты одна из немногих людей, кто лицезрел мою мягкую сторону. Этого больше не повторится.       «Симпатичных ведьм. Он считает меня симпатичной. Вот чёрт», — слова Малфоя эхом отражались в её голове. Её щеки загорелись, несмотря на сырость больничного коридора, пропитавшую воздух. В помещение по-прежнему стоял запах свежей крови.       — Ладно, в любом случае, спасибо, — смягчилась она. Девушка сжала руку Малфоя в знак признательности.       — Ага, с тебя должок, — смеясь и кашляя, произнёс он.       Впервые за долгое время между ними было настоящее перемирие. И тот факт, что они не грызлись между собой как два корги, казался совершенно фантастическим. Буря улеглась. Но надолго ли?