***
Иногда мне кажется, что я отвыкла от обычной жизни, какая была у меня до войны. Даже петляя по подземным переходам, которые пронизывают самый центр полиса вдоль и поперек, у меня с трудом получается маневрировать между потоком людей. Воздуха так мало, что все тело сразу же покрылось испариной, стоило мне лишь пять минут провести среди этой толпы. Неужели мы раньше сознательно выбрали такую вот жизнь? В лагере нас со всех сторон окружал лес, а над нашими головами всегда было необъятное чистое небо, где по ночам можно было увидеть звезды, а не бесконечные провода электропередач. Кто может захотеть променять это на жизнь в полисе? И почему мы считали, что без всех этих машин, нескончаемых дорог и тротуаров наша жизнь будет неполноценной, что она будет хуже? Когда мне очередной раз случайно заехали в бок я чуть не выронила стаканчик с кофе, купленный несколькими минутами раннее. Чертыхнувшись, перехватила его в другую руку, пряча подальше от толпы. Думаю, меня можно было бы спутать с какой-нибудь молоденькой девчонкой, которая после длинного трудового дня спешит на встречу с друзьями. Темные джинсы свободной посадки, небрежно наброшенный поверх черной майки клетчатый пиджак, скрывающий все раны на руках, сережки-гвоздики в ушах и небольшой синий рюкзак через плечо. Если честно, я скучала по такой одежде. Казалось бы, мелочь, но ее так не хватало в лагере, где все щеголяли исключительно в полуспортивной форме. Хотя избавиться от черного цвета в одежде я так и не смогла, как будто это было чем-то неправильным. Спустя пятнадцать минут хождения по переходам, когда кофе уже порядком остыл, я все же заметила парня, сидящего на грязном плиточном полу и опирающегося спиной на разрисованную граффити стену. На коленях молодого человека лежала самая простая гитара с облупившейся по бокам краской, а у самых ног виднелась небрежно брошенная выцветшая панамка, в которой блестело пару монет. Сразу становилось очевидным, что музыкант из него так себе. Да и сам парень казался вполне себе посредственным: неряшливые засаленные русые волосы, взлохмаченные на голове, не мыли, по меньшей мере, уже неделю, а тонкие потрескавшиеся пересохшие губы обнажали неровный ряд белых зубов. Рассредоточенный взгляд парня метался от одного прохожего к другому. Сказать что-то большое об этом горе-музыканте сложно, потому что мешковатая грязно-болотного цвета куртка и такие же огромные черные штаны полностью скрывали его фигуру, руки и даже шею. Обычно, наблюдая за подобными кадрами, сразу возникает желание помыть их, и, желательно, с пеной. Я подошла к музыканту и постояла над ним несколько секунд, прежде чем он медленно перевел на меня взгляд своих светло-зеленых прищуренных глаз. Но, по-видимому, не найдя в моей персоне ничего интересного, парень опустил взор обратно к своей гитаре. — Эй, а когда будет следующая песня? — поинтересовалась я. — Как на счет без пятнадцати никогда? — отозвался парень скрипучим, прокуренным напрочь голосом. — Это тебе не концерт по заявкам, играю когда захочу. — Видимо, поэтому ты не самый популярный исполнитель, — я с притворным удивлением наклонилась к панамке на полу. — У меня, конечно, мелкой налички нет, но могу поделиться с тобой кофе. Буквально только что взяла, хочешь? Парень, недолго думая, забрал у меня еле теплый стакан, а затем придирчиво осмотрел крышку на наличие следов от губной помады. Убедившись, что я из него не пила, он быстро сделал первый глоток. — А почему денег нет? — все еще с подозрением спросил музыкант — Для тебя вообще никаких личных границ нет? Просто бедная студентка, так сойдет? — И с чего бы это бедной молодой наивной девушке под конец тяжелого трудового дня захотелось послушать песни какого-то уличного музыканта настолько, что она даже готова отдать свой кофе из слишком дорогой для нее, между прочим, кофейни? — Почему бы и нет? Я вполне могу поделиться чем-то своим с прохожим, если захочу. — Знаешь, если пройти всего несколько метров по поверхности, то можно найти толпу других таких же музыкантов. Слушай их. — Ты всегда такой добрый с теми, кто делает для тебя что-то хорошее? — Только с особыми категориями граждан. Он внимательно посмотрел мне прямо в глаза, вероятно, впервые с момента нашего разговора. — Из тебя неважная студентка получилась, — вздохнул парень. — А из тебя музыкант, — парировала я. — Бедные студенты обычно не имеют привычки покупать себе кофе в дорогих кофейнях. В наши дни такое по карману далеко не каждому. — А музыканты обычно настраивают свою гитару перед выступлением. — И никогда не предлагают еду незнакомцам. — И выбирают более людные места для своих выступлений, — я развела руками. Парень с грустью оглядел свой музыкальный инструмент, который до этого покоился на его коленях. Он дотронулся до немного приспущенных струн, а затем с досадой щелкнул языком. — Ведь знал же, что надо выбирать барабаны. С ними не так много проблем. Так как ты меня нашла? — Елин. — Елин? — удивленно переспросил он. — Вот бы не подумал, что этот старый хрыч расскажет обо мне маленькому ифриту. — Откуда ты… — но парень уже прижал палец к своим губам, призывая к тишине. — В конце концов, это ведь моя работа, все знать. Не так ли? Ты ведь именно поэтому оказалась тут? Музыкант вплотную подошел ко мне и уставился в разноцветные глаза. Затем, чуть вытянув руку, он дотронулся до ворота моей майки и оттянул ее вниз, оголяя ключицы. Под плотной тканью виднелись полоски свежих шрамов, полученных в моем последнем сражении. — Значит, я все же был прав, — усмехнулся он своей догадке. — Ты ведь понимаешь, что уже тянет на домогательство? — Как и понимаю тот факт, что если бы это тянуло на домогательство, то ты бы уже наваляла мне. Не видел тебя в действии, но наслышан о твоих «подвигах», маленький ифрит. — Я больше не отношусь к их числу, — пришлось резко дернуться назад, чтобы незнакомец выпустил мою майку из своей хватки. — Хм, — неоднозначно протянул он скорее самому себе. — Ладно, пойдем. — Куда? — К тебе домой, разумеется. Или ты предпочитаешь продолжать диалог тут? Я оглянулась на переход, в котором теперь стало еще больше людей, а затем согласно кивнула. Тогда парень отбросил гитару в сторону, взял меня под локоть и повел на выход.***
Пару месяцев назад, когда я покинула лагерь, то первым делом направилась к Елину. Мне, конечно, он никогда особо не нравился, но Вик ему доверял, а потому я решила, что могу посвятить его в наши дела. В конце концов, люди Елина тоже серьезно пострадали в той битве, да и нам было бы полезно иметь хоть кого-то из регулярной армии на своей стороне. Елин, который всю свою жизнь посвятил служению полису и продвижению в армии, был, мягко говоря, не в лучшем расположении духа после моих новостей. Он и сам прекрасно понимал, что кто-то нас предал, передав врагу информацию не только о текущем положении дел, но и натравив на отряд Елина, охранявший границы, огромную вражескую армию. Поэтому, когда я рассказала все, что происходило в лагере после того сражения, а также о последнем сообщении Вика, Елин лишь кивнул. Он не стал задавать вопросов. — Официально ифритов больше нет, теперь они существуют сами по себе, — сказала я. — В дальнейшем мы хотим сами вести расследование, уже без вмешательства вышестоящих людей и Совета. Мы не можем никому доверять. Полагаю, Вик бы обязательно ввел бы вас в курс дела, поэтому сама я сейчас делаю то же самое. Ри сказал, что ифриты готовы вас поддерживать, но им понадобится ваша помощь по части предоставления информации. Впрочем, он свяжется по этому вопросу с вами отдельно. — И вы думаете, что кучка наивных молодых ребят, оставшихся без протекции Совета и средств к существованию, сможет чего-то добиться? Разве вы способны решить исход всего этого предприятия? — У нас больше нет цели стать главным оружием в этой войне. Мы и сами понимаем, насколько все это нереалистично при текущем положении дел. Поэтому нам будет вполне достаточно найти крыс и перетравить их. — Ваш командир ведь тоже числится погибшим, так что вы будете делать без него? — Он оставил нам кое-какие догадки, я лично собираюсь их проверить. В связи с чем у меня есть просьба. Елин качнулся в своем кресле. Весь его вид показывал, что своего согласия на озвучивание просьбы он не давал. Наверное, в этом плане он никогда не изменится. Но в тот момент я была рада видеть его таким, каким он всегда был, потому что хоть что-то в этом непонятном мире осталось прежним. И даже за это Елина можно уважать. Он и сам чудом уцелел в тот день, но теперь даже не подавал вида. Мужчина с усиленным рвением взялся за работу, не стал делать из себя жертву событий, не изменил своим привычкам и ни с кем не любезничал. — Если когда-нибудь возникнет необходимость, могли бы вы сказать, что я погибла в тот день? Не обязательно врать намеренно, но если вас спросят напрямую, то… — Хорошо, — резко согласился он. Я даже немного оторопела от такого быстрого ответа. — Так просто согласились? — Я подозревал, что вы предпримите именно такой шаг после всех произошедших событий. Не могу знать всей истории, но, судя по всему, и тот иностранный капитан, и Вик очень интересовались вами. У меня, конечно, есть свои догадки о причинах такого интереса, но я оставлю их при себе. Теперь же, когда одного не стало, второй быстрой найдет вас, а вместе с вами и остатки ифритов. Единственный вариант для вас, так это уйти и как можно дальше. Я кивнула головой. Даже не зная ситуации, он все равно рассуждает здраво. Наверное, это и есть тот опыт, который нарабатывается с годами. — Мне не хочется опускать руки, поэтому буду делать все от меня зависящее, просто теперь в одиночку. — Вы слишком молоды для того, чтобы противостоять кому-либо в одиночку. Сейчас самым разумным решением было бы спрятаться, раз уж вы так сильно понадобились той стороне. Я понимала, что для него все мои суждения — не более чем простой детский лепет. А может так и было, может, мне стоило повзрослеть после того сражения, стоило отпустить всех погибших друзей и просто тихо отойти в сторонку, пока не стало еще больнее. — Но вы вряд ли так поступите, верно? Поэтому-то я и против, чтобы молодые принимали какие-то решения, касающиеся войны. Вы слишком импульсивные, вам не хватает опыта, вас практически невозможно переубедить, — Елин вздохнул, словно пытался объяснить мне самые простые вещи. — Но, раз вы отвечаете только за свою жизнь, я не стану вас переубеждать. Вик, все же, был неплохим человеком. Он не бросил моих людей в беде за что я ему особо признателен. Поэтому я немного помогу вам. — Поможете? — наверное, я выглядела слишком удивленной. — В рамках дозволенного, конечно. Вы должны понимать, что во всей этой ситуации я оказываюсь в довольно шатком положении. Как бы сильно вы ни подозревали верхушку нашей армии в предательстве, я все равно являюсь частью этой структуры. Поэтому не могу сделать для вас никакого конкретного жеста. Скажу только, что в полисе есть человек, с которым Вик полотно общался в последние месяцы своей жизни. — И что это за человек? — Информатор. Он довольно известен в определенных кругах благодаря своим… способностям узнавать все необходимое заказчику. Я тоже пару раз прибегал к его услугам через Вика. Так что, вполне возможно, вы сможете взять след через этого человека. Единственное, найти его будет сложновато. У меня есть лишь псевдоним — Огма. Чтобы это ни значило. Я вопросительно подняла брови, но этот мой жест остался без внимания. Видимо, ничего другого Елин сказать мне либо не хотел, либо не мог. И мне предстояло разобраться с этим самой.