***
— Что-то ты сегодня, Тамал, совсем быстро вернулся. Неужели Заре не понравилась абрикосовая пастила? — поинтересовался великий султан Нузара Шафар и слегка улыбнулся понуро стоявшему перед ним хранителю. — Увы, мой повелитель, — со вздохом ответил тот. — Дело оказалось вовсе не в пастиле… Моя красавица рассердилась из-за стихов. Шафар улыбнулся ещё шире. — Стихов? Вот как? И что же ты ей такого написал? Сам сочинил? — Нет, владыка, не сам, — признался Тамал. — Я преподнёс Заре одну из жемчужин пера Кархи Джерзегского. Нашёл в твоей библиотеке его творения в переводе на нузар. Думал, что именно эти слова, как ничто другое, объяснят любимой мои чувства… — Забавно… — протянул Шафар, прошёл вглубь комнаты и, сев на обитый лазурным шёлком диван, взял кисть винограда с мозаичного столика. — Так что же пришлось не по нраву прекрасной Заре? Прочти мне, что ты ей написал. Тамал поклонился, снова печально вздохнул, подошёл к султану на несколько шагов и начал: — Её глаза на звёзды не похожи. Нельзя уста кораллами назвать. Не белоснежна плеч открытых кожа, И жёсткой проволокой вьётся прядь… (*) Громкий смех Шафара прервал исполнение нетленных стихов Кархи Джерзегского. Смутившись, Тамал замолчал и немного покраснел. Султан вытер ладонью проступившие у него от смеха слёзы. — Ох, спасибо тебе, хранитель слова! Ты развеселил мою душу в этот полный забот день. Вот, возьми перстень в награду! Когда склонившийся в благодарном поклоне Тамал принял драгоценный дар, султан с улыбкой продолжил: — Ты хорошо знаешь книжную мудрость, данзеец. Но ты совсем как ребёнок в делах любви. Разве можно говорить женщине, чьё сердце ты хочешь покорить, о том, что она некрасива? Она тебя прогнала? Правильно сделала! А были бы у неё братья, они бы тебя за такие слова в ковёр закатали да палками отходили. Вот я бы так и сделал, если бы кто только посмел хоть слово про сестру сказать. И это в лучшем случае. Я подумываю, а не выдать ли мне Гюзель замуж. Попробовал бы кто из будущих женихов даже помыслить о ней без должного уважения! Смущённый хранитель ещё раз поклонился и пролепетал: — Всё так, владыка. Ты, конечно, прав. Как всегда прав. Там, в стихах, ещё было продолжение. Но Зара уже не стала его слушать. Просто обругала и вытолкала меня за дверь. А потом ещё долго кричала всед… Так громко, что все посетители соседних ~ Султан снова расхохотался. — Это, пожалуй, стоит ещё одного перстня! Держи, Тамал! Повеселил ты меня сегодня на славу! А теперь — к делу. Мне нужно написать пару депеш.***
Из покоев султана Тамал вышел, пошатываясь, только поздно вечером. «Пара депеш», которые намеревался продиктовать ему Шафар, на деле обернулись десятком очень подробных писем, несколькими набросками длиннейших указов, а также приказом казначею рассчитать, сколько золота и алмазов смогут увезти девятнадцать верблюдов в качестве приданого принцессы. Потом владыке вздумалось зарифмовать свои мысли на тему игры света на рубиновых ягодах спелого винограда… Когда султан после всего этого объявил, что желает составить ещё одно письмо, хранитель слова без сил рухнул перед ним на колени, взмолившись о пощаде. Шафар в ответ только удивлённо поднял брови. — В чём дело, Тамал? Ты не справляешься со своими обязанностями? Может быть, мне найти тебе замену? Измученный данзеец вздрогнул и замер в земном поклоне. — Прости мою дерзость, владыка! Но я не могу больше писать! У меня дрожат руки и слезятся глаза… Помилуй, владыка! Молю, дай мне умыться и немного отдохнуть, тогда я буду готов выполнять все твои поручения хоть до утра! — Тамал поднял голову и умоляюще посмотрел на султана. — До утра? — переспросил Шафар, затем удивлённо взглянул на появившиеся за окном первые звёзды. — Вот как… Действительно, уже довольно поздно. В таком случае, я отпускаю тебя. Придёшь ко мне завтра на третьей страже. — Благодарю тебя, владыка! Благодарю! Поверь, ты всегда будешь доволен моей службой! — Хранитель несколько раз ударился лбом об ковёр. — Довольно, Тамал. Довольно. Встань и иди. До утра свободен.***
Рассыпаясь в благодарностях и заверениях своей вечной верности, хранитель слова поднялся и, отвешивая поклон за поклоном, покинул чертоги султана. Уже выйдя в сад, Тамал несколько раз глубоко вдохнул ночную прохладу, сел на первую попавшуюся скамью и криво улыбнулся. «Ну и денёк… Однако, не смотря ни на что, я очень даже доволен. Шафар не в первый и, уверен, далеко не в последний раз заставляет меня писать чуть не до обморока. Но султан и платит за службу как никто. Чистым золотом. Я за своё место буду зубами держаться. И он это знает». Тамал прикрыл слезящиеся воспалённые глаза. «Знает… Он думает, что всё о всех знает. Опять смеялся надо мной сегодня. Пусть… Это очень даже хорошо, что во дворце думают обо мне, как о влюблённом простофиле. А Зара за все эти подарки будет подыгрывать мне столько времени, сколько потребуется. Уверен, что она уже передала моё письмо со стихами кому следует, и вскоре оно окажется в Мадиноре. Завтра нужно будет нанести новый визит. Должен же я извиниться перед красавицей! А за одним отправить куда надо новость о том, что Шафар готов выдать сестру замуж. Думаю, нашему королю это будет весьма интересно». Свет полной луны отразился от крупных бриллиантов на подаренных сегодня Тамалу перстнях. Хранитель какое-то время любовался на это, затем встал и неспеша направился в своё жилище. «А самое главное, что я сегодня узнал, так это то, что султан и думать забыл про Риса и Кема. Для него они — вчерашний день. Значат не больше, чем пыль на сапогах. Нужно будет запросить за их смерть двойную оплату. Я ведь всё-таки очень рисковал и подкидывая этому глупому юнцу записку, и нанимая банду головорезов, чтобы те опоили стражу, вытащили мальчишку из сада да вывезли за пределы столицы. Именно так. Если Мадино и дальше нужна моя служба, пусть тоже хорошенько раскошелится…» Тропинка в саду вывела Тамала к его жилищу. Прежде, чем войти внутрь, он привычно оглянулся и осмотрел окрестности. Всё было спокойно. «И ещё одно дело: нужно будет узнать, что стало с Абаком. Мне, конечно, этот дурной мальчишка не опасен, но… Это очень нехорошо, что он рассказывал о том, что его учил говорить на корди приехавший на службу джерзегец. Это может навести султана на очень опасные мысли… Если Шафар заподозрит во дворце измену, он легко выгонит вон всех служащих, чтобы набрать новых. И меня в том числе. И хорошо, если просто выгонит. Нет. Этого ни в кое случае нельзя допустить. Мальчишка должен исчезнуть…»***
— Ты куда, Тамал? Опять собрался к Заре? Хранитель виновато улыбнулся остановившему его на выходе из дворца стражнику и признался, разведя руками: — Я вчера провинился перед ней… Нужно попробовать всё исправить! Да ещё зайду на рынок, может быть подыщу себе мальчишку-слугу потолковее. Такого, чтобы мог чужой язык выучить. Мне помощник нужен. — Вот это правильно, — одобрил стражник, кивая головой. — А что, из дворцовых балбесов тебе никто не подходит? Болтаются здесь без дела под ногами! Тамал задумчиво постучал синим от намертво въевшихся в кожу чернил пальцем по гладко выбритому подбородку и задумчиво протянул: — А что, это — мысль… Это — мысль… Кто тут есть постарше? Абак? Он мог бы подойти, я так думаю. Где мне найти этого оболтуса? — Абака? — Стражник громко рассмеялся. — Этого ты уже никогда не найдёшь. Ты разве не слышал, что он тут на днях учудил? Нет? Тогда слушай. Когда труп его бывшего хозяина Кема вывезли на площадь, люди начали плевать на эту дохлую собаку и кидать в него всякой дрянью. И правильно! Беглый раб! Презрительный плевок подтвердил мнение стражника о произошедшем. — С этим всё понятно. — Тамал кивнул и тоже сплюнул на землю. — Собаке — собачья смерть. А при чём тут мальчишка? — Причём? — хохотнул стражник. — Так этот туземный дурик кинулся Кема защищать и прогонять горожан от телеги с трупами! Ты можешь себе это представить? Да ещё кричал на всю площадь, что Кем невиновен! Тут его охрана и скрутила, рот заткнула да прочь уволокла. С тех пор его никто не видел. А зная нрав владыки и его отношение к предателям, я так думаю, что мы Абака никогда уже больше и не увидим. Да и кому он тут нужен? Сирота безродная. Его же кто-то из придворных во дворец зачем-то притащил как заморскую диковинку, да так он тут и прижился… Так что ищи себе другого помощника! — Понятно. Да… Смешная вышла история. Будет чем позабавить Зару сегодня! Спасибо тебе за этот рассказ! Прощай! — Тамал раскланялся и направился в город. У него было много срочных дел на сегодня.***
— …А ещё владыка приказал всем дворцовым стражникам с завтрашнего дня всегда ходить с закрытыми лицами. — Интересно… Интересно… Взмахом руки отпустив слугу, визирь Нузара Сихав Делали сел в кресло и глубоко задумался. Затем отправил посыльного за своим младшим братом. Вскоре сыновья дяди султана уединились в той части дворцового сада, где к ним никто не мог подойти незаметно. — Итак, зачем ты меня сюда позвал, Сихав? Придумал что-то интересное? Уже давно немолодой визирь отпил глоток благоухающего цветочного чая, поставил пиалу на столик и лучезарно улыбнулся собеседнику. — Конечно, Рузис-Джан. Конечно. У меня есть новый план. И совсем скоро ты, дорогой мой, если сейчас сделаешь всё точно так, как я скажу, станешь младшим братом султана…