Госпожа Истины

Всему в этом мире отпущен свой срок. Прошёл этот срок и у Хенткаус. Сражена ядом злокозненного Апофиса. Коварный змей не оставил даже её души, что бог мог бы вознести к себе на небо. Не осталось тела, что покоилось бы в гробнице. Не было возможности для наисветевшей дамы попасть в поля Иалу, для заслуженной ею счастливой, безмятежной жизни. Ра был убит горем. Похоронив Хенткаус, он стал втройне опекать Маат. Каждый день сопровождала богиня отца в его путешествии на солнечной ладье. Спустя время стало ясно, что с богом солнца что-то не в порядке. Душевную боль заменила физическая. Силы стали выходить из под контроля. И никто не мог сказать в чём причина его недуга. У Ра не было другого выбора, кроме как обратиться за помощью к Тоту, богу мудрости. Тот, как и Ра, был демиургом и Ра не мог ему приказывать. Но к счастью, Тот не обладал натурой правителя. Он был исследователем, учёным, изобретателем и статус верховного бога ему был просто не нужен, он бы только отвлекал его от его призвания. По сути он был кем-то вроде визиря Ра, но солнечный бог знал, что он это делает только до тех пор пока хочет. - Много я знаю разных болезней и, от каждой из них я знаю наговор или снадобье. – сказал Тот. – Но твой недуг мне неизвестен. Нет в этом мире текстов, где описывали бы его. Однако мир полниться слухами. Не смею я заявлять, что правду они гласят, а если и так, то что это та же хворь, что и твоя. Ибо я бог науки и не верю тому, чему нет доказательств. Если ты, Великий Ра, прикажешь, я, конечно, докопаюсь до истины, узнаю истоки этих слов, отделю правду от домыслов, а как иначе, ведь ты… - Хватит, Тот! – сорвался Ра. Нет сил терпеть и боль, и его бессмысленную болтовню! – Бог мудрости ты, но не считай меня дураком! Говори, что хочешь за эту информацию! - Что ты, Ра! И мысли не было сомневаться в твоём уме и прозорливости! Изъян болтливости имею, лишь и только! А просьба всё-таки есть у меня. Ты только не гневайся, дослушай! Отдай свою дочь за меня. Погоди! Погоди, дай объяснить! Дочь твоя хоть и богиня, но ещё так юна и неокрепша. Умна она столь, что даже я преклоняюсь перед её мудростью, но нет в ней силы, что сразит её врагов в битве. А ты, как бы ни был силён, не можешь в одиночку и сам сражаться с проклятущим Апофисом, и её защищать. И на земле есть, те, что из слепого властолюбия желают свергнуть и унизить её. Выдашь её за меня – будет ей защита и опора. Ра впал в тяжёлые раздумья. Да, с практической точки зрения, отдать Маат в жёны Тота было бы идеальным решением. Таким образом он не только обезопасил бы дочь и укрепил её власть, но и получил бы возможность держать Тота в узде. Ибисоголовому богу женившись на богине правды и этики пришлось бы внести границы морали и в свои научные изыскания, что были временами совсем не безобидны. И он был бы вынужден почитать его как зятя. Но отдать родную дочь, ещё такую юную и невинную, Тоту! - Я согласна. – выступила владычица истины. – Отец не спорь, это мой выбор. И я не могу больше смотреть как ты мучаешься. А теперь, - она повернулась к Тоту. – говори, и без лишних отступлений! Светящийся от радости, Тот быстро собрался и стал рассказывать Ра, крайне деловым тоном. - Ты не первый бог, который влюбился в свою жрицу. До меня донеслись слухи об особе по имени Нефрусобек. Нет нужды говорить кому она служила и нет нужды напоминать тебе о таинственном исчезновении Собека на довольно долгий срок. Как и то, что он не важно себя чувствовал перед тем как исчез. Собек был богом-создателем Нила и претендовал на место верховного бога. Вот с кем у Ра было достаточно продолжительное противостояние за влияние на Египет, но в какой-то момент Собек вдруг занемог и уйдя в реку, пропал на добрые сотни лет. Вернувшись, он оставил попытки отнять власть у солнца и между ними установился своего рода нейтралитет. Что послужило причиной этому и почему он так долго не показывался оставалось тайной до сих пор. Чтож, настало время разговорить этого крокодила. Собек нашёлся на берегах Файюма, лениво разлёкшимся на солнцепёке. Он сразу ощутил присутствие Ра, но не потрудился даже открыть глаз, лишь небрежно бросил: - Так и знал, что ты придёшь ко мне. - Коль так, ты знаешь и зачем я пришёл. - Ага. Ты пришёл узнать в чём твой недуг и как побороть его. Я скажу, если ты признаешь, что нуждаешься в моей помощи. - Мне неунизительно просить о помощи равного, Собек. Скажи пожалуйста, как ты излечился и как излечиться мне, никто больше в целом мире, не сможет помочь мне! Бог с крокодильей головой медленно открыл глаза и долго смотрел на Ра. Наконец, он встал и заговорил. - Ты болеешь не телом, больна твоя душа. После смерти любимой у тебя разбилось сердце и осколки его терзают тебя. Чтобы освободиться от боли, ты должен найти им другое вместилище. Вынь своё иб* из груди и преврати его в скарабея, что носишь на своём ожерелье, пусть и твои жрецы и писцы носят его, чтоб быть к тебе ближе. Возьми одно из своих ка*, ба*, сехем* и шуит*, вложи их в сосуды-канопы, залей лунным светом и дай имена им. Они оживут твоими детьми. Рен* своё спрячь и не называй никому, его сохранность, сохраняет твою судьбу в твоих руках. А остаточную силу, что осталось неприкаянной отдай своему воплощению Хнуму, и станет он самостоятельным богом. Ты исцелишься, но ослабнешь, так что не советую я тебе проплывать через царство Апофиса в одиночку, пусть кто-то тебя сопровождает. Но также ты и станешь сильнее, ведь родители богаты заслугами детей. Ра охватило недовольство. Как это так, исцелиться, но потерять часть силы! Мало ли найдётся тогда желающих оспорить его власть? Но новая вспышка боли заставив верховного бога упасть на колени и смириться с такой судьбой. И вынул Ра свой сердце из груди и превратил его в золотого скарабея. И заменил им тот, что был в его ожерелье. И объявил он своим жрецам. - Это Хепри. Мой священный символ и атрибут. Носите же подобные ему образы, живые и сотворенные, и будите связаны с волей и силой моего сердца через него! Отпустив своих служителей, он попросил одного из самых приближенных своих людей остаться. Хнум некогда был простым человеком, одним из самых преданных и пылких его жрецов. Как никто другой понимал он путь Ра, активно пытался обратить иноземцев в свою веру и вёл наипорядочнейший образ жизни. После своей смерти Ра причислил его душу к своей небесной свите и сделал его своей ипостасью. Персоной, которая считалась одним из обличий Ра, мог выступать от лица Ра, наделялась всеми его божественными привилегиями. Ипостаси не служили богам, ибо сами считались этими богами, хотя и не были ими в точности, сохраняя какую-то черту или умение, которой не имели боги. Ра мог вселяться в него, чтобы воспользоваться его умениями. А Хнум обладал удивительным даром, ещё до того как стал жрецом! Он был невероятным гончаром и мог смастерить, что угодно. Глиняные фигурки у него получались словно живые, выкованные им клинки не ломались и не затуплялись и его изобретения опережали своё время на века! Уже тогда в этом искусстве мог он потягаться с греческим богом Гефестом, а получив силы Ра смог творить по настоящему волшебные вещи! - Встань передо мной и слушай меня, Хнум. Я узнал, как побороть мне мой недуг и для этого мне нужна твоя помощь. Мне нужны сосуды для осколков моей души, повреждённых утратой. Ты слепишь их для меня. Не я в твоём облике, а именно ты! Ибо силы, что я дал тебе я приумножу и отдам тебе безвозмездно. Ты больше не будешь частью меня, отныне ты, Хнум – бог гончарного дела. Самостоятельное божество, отдельное от меня. Однако я надеюсь, что ты не оставишь меня после этого! - О, Ра, я уважаю и люблю тебя непомерно! Я был с тобою почти всю мою земную жизнь и всю загробную! Я с тобою вовек! Прослезился Ра, от трогательных слов своего друга и со спокойным сердцем отправился он к Хонсу, богу луны. Ра редко обращался к Хонсу, как и кто-либо вообще. Он был опасен. Лунный бог навсегда застывший в возрасте ребёнка обладал отнюдь не детской силой, коварством и жестокостью. Хонсу был великим экзорцистом. Не было ни одной болезни, душевного недуга или демона, что не бежали бы в страхе при виде его. Но за свои услуги он брал страшные дары. Хлебами из плоти человеческой приходилось умилостливать бога. - Аааах! Вы только посмотрите, кто пришёл к нам в гости. Не уж то, сам верховный бог пришёл меня проведать? Какое же дело может быть у Солнца к своему жалком зеркалу? К богу умалишённых и одержимых, что не имеет собственной силы и сияет лишь за счёт той милостыни, что подаёт ему великий Ра? Ведь не может же быть такого что он пришёл за моим светом! Как смешно Солнцу обращаться за этим к Луне, ведь та лишь блекло отражает его сияние, да? Хи-хи-хи-хи-хи! Однако, как же ты поблек могучий Ра! Быть может ты захворал? Что же это: простуда, проказа, чума, периодонтит, язва..? Быть может у него просто разбита душа? О, я ничего не знаю об этом! О, я ничего не знаю о Собеке! О, я ничего не знаю о канопах! Что может знать об этом бог душевнобольных! Ку-ку-ку-ку! – прозвучал в темноте храма тихий детский шёпот пропитанный ехидством и сумасшедшим хихиканьем. – Не стой, как нежеланный гость подойди, скажи мне то, что я хочу услышать и забери то, что хочешь взять! Обещаю не брать за это никакой платы кроме твоих слов. Не то, чтобы обещаний нельзя было нарушить, но отчаявшимся не до гарантий, так? Хи-хи-хи-хи! - Я не буду говорить того, что ты хочешь услышать, а скажу то, что тебе нужно услышать. Твоя сила исходит от моей, и это правда. Пускай твой свет и отличается от моего и даже в чём-то сильнее, пускай ты могущественный бог и это твоё, а не моё сияние хранит этот мир по ночам. Пускай ты способен на такое, на что ни один другой бог, даже я, никогда не будем способны. Я никогда не отрицал твоей силы, но её источник – я, и это факт. Как река пересыхает, если перекрыть её русло, так и твоя сила иссякнет с моей смертью. Ты поможешь мне не из милосердия и не ради, того чтобы взять с меня долг. Ты сделаешь это ради своего благополучия. Вспыхнул серебряный свет, осветив храмовый зал и Ра увидел перед собой маленького мальчика с чистой белой кожей с серебряными волосами, заплетёнными в локон юности, и огромными серыми глазами. Он выглядел страшно недовольным, как бывает недоволен каждый ребёнок которому отказали в сладком или новой игрушке. Но Ра знал, что нельзя относиться к нему несерьёзно. В ярости Хонсу был страшен. - Думаю, я понимаю, почему ты верховный бог. Всегда знаешь, что сказать, да? Жаль только твои речи не спасли Хенткаус. Ра сжал руки в кулаки. Нельзя вестись на провокацию. - Это как-то связано с нашим вопросом? Ещё пару минут Хонсу просто на него смотрел. Не моргая, пронзительно, как смотрит сова, высматривая в траве мышь. В конце концов он щёлкнул пальцами и в руках у него появился кувшин со светящейся серебряной жидкостью в руках. - Ты знаешь, что с этим делать. Твои канопы могут считать меня своим молочным отцом*. Если конечно твоя бывшая ипостась смогла приготовить им подходящее вместилище. - Благодарю тебя, Хонсу. Я не сомневаюсь во Хнуме, он сделает всё как надо. - Тогда поспеши. Твоё время близится. – сказал лунный бог и Ра тот час же получил подтверждение его словам, когда его грудь прошибла острая боль. Хнум между тем был в тяжёлых раздумьях. Близился конец дня, а у него было были готовы только три канопы. Создать сами сосуды было несложно, сейчас перед богом стояло четыре алебастровых кувшина с крышками в форме голов молодых девушек, которым Хнум постарался передать максимальное сходство с Хенткаус. Но этого было мало, чтобы они выполнили своё предназначение, хранить части души Ра, их было необходимо наполнить. На канопу для Шуит Хнум нанес изображение одного из обликов Ра, кота в которого он превращался при сражении с Апофисом, как острые как кинжалы когти разрывают змея тьмы. Канопу Ка Хнум наполнил всеми слезами, что пролил бог солнца на эту землю. По возлюбленной, по погибшим жрецам, по горестям простолюдинов и просто для того, чтобы взрастить их урожай дождём. Из этих же слёз были созданы все людские Ка. В канопу Сехем вложил он золотую кровь верховного бога, пролитую в бою с тьмой. И только канопа для Ба оставалась пустой. Не мог найти он, чем можно наполнить обиталище самой ранимой и в то же время могущественной части души. Для её эмоций. Сколько не думал, так и не смог Хнум найти решения своей проблемы и вынужден был признать свою неудачу, перед возвратившимся Ра. - Прости, владыка. – сказал он, горестно опустив свою баранью голову. - Весь твой путь по небесному склону я работал над поставленной тобой задачей, но не смог достойно завершить её. Прошёл Ра взглядом по изящным глиняным сосудам с прекрасными лицами и остановился на той самой, которой Хнум не нашёл содержания. Все канопы были похожи на Хенткаус, но эта казалась настолько живой, что того кажется вот-вот разразиться смехом, сверкнёт весёлыми и мудрыми глазами, и вновь услышит он тот ласковый голос. Боль в двое сильнее прежней пронзила солнечного бога и не в силах сдерживать её, вырвал он свой глаз и вложил в канопу для Ба.