Сложности двуличия

– Вы опять опоздали. Черноволосая женщина остановилась на лестничном пролёте, виновато потупив взгляд в серую плитку. Андрей Евгеньевич статной фигурой высился в проеме третьего этажа, поправляя свои строгие очки в тонкой оправе. Пристальный взгляд темных глаз пробежался по тонкой фигурке в серой водолазке и приталенных чёрных джинсах, останавливаясь на папке с докладом на тему сегодняшней лекции в ее руках и трость, на которую дама опиралась при ходьбе. – Прошу прощения, у Саши температура внезапно поднялась. Мне нужно было забрать его из школы, – довольно уверенно оправдывалась Анна, однако взгляда на собеседника так и не подняла, продолжая сжимать пальцами документы. – Может, вам найти себе замену на такие случаи? Не первый раз уже, – напомнил старческий голос. Ректор шагнул в ее сторону, наконец отводя взгляд в сторону. Его взгляд заметно смягчился, однако тон остался холоден. – Поторопитесь, студенты ждут. – Спасибо, – вскользь бросила недавно испеченная педагог, быстро преодолевая лестницу и хромым шагом рассекая бежевый коридор третьего этажа. Спешно распахнув дверь лектория, она вошла в помещение довольно уверенной походкой, окидывая собравшихся внимательным взором: парочка студентов на последних рядах уже вовсю обсуждала свеженький сериал, а несколько ребят перед ними дремали, завалившись на стол. Прокашлявшись, Анна разложила документы на столе, взявшись за мел. – Прошу прощения за опоздание. Спасибо, что вы ответственно отнеслись к сегодняшнему занятию и не покинули лекторий до моего прихода, хотя у вас был шанс это сделать. Все присутствующие получат небольшое преимущество на экзамене. И оно заключается не столько в дополнительных баллах, сколько в теме сегодняшней лекции. Белые буквы плавно легли на зелёную поверхность доски, складываясь в незамысловатое предложение. – Принципы уголовного процесса, – огласила написанное Анна специально для приподнявших головы на последних рядах студентов. – Кто мне напомнит, что из себя представляет уголовный процесс? Уже знакомая тройка студентов взметнула руки вверх, желая ответить, и лекция вернулась в привычное русло: Анна объясняла тему понятным языком, зачастую приводя в пример ситуации из реального опыта, после задавая довольно простые вопросы, что могли бы вовлечь студентов в обучение и диалог, основанный на полученных знаниях о предмете, который ей довелось вести. Благодаря Андрею Евгеньевичу после увольнения из отдела ей удалось не остаться безработной надолго, за что Анна и была безмерно благодарна. Совмещать новую работу и подготовку к каждой следующей лекции с бытовыми обязанностями и воспитанием ребёнка оказалось довольно сложной задачей. И Анна, кажется, с этим не справлялась. Прозвенел звонок, и тридцатилетняя женщина стала собирать свои записи, параллельно расписываясь в журналах посещения каждой группы. Сверять фамилии с присутствующими в кабинете на реальный момент времени довольно муторно, и в итоге перепись студентов заняла больше времени, чем обычно. – Может, вам помочь? – заметив, что папка в руках преподавательницы увеличилась в размерах, один из студентов, Николай Щеголин, предложил свою помощь. – Нет, спасибо, – вежливо улыбнувшись, Анна отказалась. Закончив со сборами, она направилась на выход, прихрамывая на левую ногу. – У тебя баллов немного, не хочешь подготовить реферат на следующее занятие? У Щеголина и впрямь баллов к середине семестра собралось от силы пять, однако юноша не особо спешил наверстать упущенное, причиной которого были частые прогулы. – Ну, что вы, Анна Викторовна! Вас слушать одно удовольствие! – ослепительно улыбнулся льстец, по-джентельменски пропуская даму вперед, прикрывая за ней дверь в опустевший лекторий. Его карие глаза блестели азартом, а ямочки на щеках придавали лживому виду фальшивой искренности. – Вы идете на обед? Я могу занять вам место. – Спасибо, Николай, но у меня ещё остались дела. Лучше подготовьтесь к следующей лекции, а не пытайтесь приударить за очередной девушкой. Анна вежливо улыбнулась, защелкивая замок кабинета, и, стукнув тростью о пол, направилась к лестнице, провожая хитрым взглядом оставленный в коридоре силуэт. Николай присвистнул, сунув руки в карманы, и усмехнулся довольно. Его всегда притягивали уверенные в себе девушки, а тут еще и опытная мадам, не уступающая ему ни разу – настоящий трофей, ради которого стоит продолжать охоту.

***

Холодный вечер встретил покинувшую холл Анну Крузе моросящим дождем и бегущими в попытках спасти промокшую шаурму студентами. Преподавательница раскрыла чёрный зонт, прячась под плотной тканью от холодных капель. Благо немногим раньше успела убрать документы в сумку через плечо, перехватив правой рукой резную трость с чёрным наконечником. До автобусной остановки далековато, да и в такой дождь наверняка все места в транспорте будут заняты, именно поэтому Анна решила пойти пешком. Пару раз ей пришлось остановиться и проверить мобильный, считывая сообщения от сына, однако спешить было некуда – он просил не торопиться, успокаивая маму новостями о спадающей температуре. Перед уходом она просила его выпить горячего чаю и жаропонижающее, и видимо мальчик послушно исполнил просьбу вопреки ее ожиданиям. Колеса проезжающей мимо машины хлюпнули в глубокой луже, поднимая волну брызг, запачкавших подвороты джинс и носки когда-то белых кроссовок. Оставалось только с тоской проводить удаляющуюся машину и, сделав глубокий вздох, перейти дорогу под тихое гудение светофора. Смешавшись с толпой, Анна на мгновение почувствовала себя серой мышью, и это ощущение постепенно прорастало внутри на протяжении года. Раньше она различала лица ярко, искала в каждом индивидуальные черты – веснушки, родинки, неровности носа, припухшие губы или форму глаз, – теперь же в каждом прохожем видела только смазанный силуэт почившего мужа. Она любила его больше жизни, но уберечь не смогла. Пожалуй, его смерть – это единственное, что бы Анна желала исправить в своей жизни. Подошва захлюпала по тротуару. Серые улицы сменились видами парка, и в нос ударил тяжелый запах жженой резины. Взгляд голубых глаз скользнул по холодным стволам деревьев, вскоре отыскав большой планер с изображением «героя в маске» – последнего дела, над которым работала в своё время Крузе. Алая маска обрамляла глубокие глаза с янтарным блеском, а самодовольная улыбка, запечатленная на плакате, словно была обращена к самой Анне. Женщина не могла сказать, что ненавидит Дипломатора, но расследование его дела привело её мужа в могилу, а её саму – к травме, несовместимой с работой оперативника. Это как минимум вызывало в ней неприязнь к «народному герою», а как максимум – отвращение. В железной бочке горели потертые шины. Густой дым окружал плакат, призывающий к действиям, привлекая к нему всё больше внимания. Люди, пряча лица под разноцветными зонтами, поднимали головы к агитационному ходу, скорее всего, созданному последователями Дипломатора. «Нам нужно поговорить». Слова, значащие одновременно так много и совершенно ничего, болезненно ударили по едва затянувшейся ране на сердце. Анна с трудом отвела взгляд в сторону, продолжая свой путь, тогда как в голове роились бесчисленные мысли. Ей нужно было скорее вернуться домой и отвлечься от этого хотя бы на минуту. Башмаки прочавкали по каменным ступеням хрущевки, пока Анна не остановилась на третьем этаже, проворачивая широкий ключ в замке. В квартире послышались оживленные шаги, и стоило только открыть дверь, как на гостью набросился ураган по имени «Александр». – Ты долго! – просвистел семилетний веснушчатый ангелочек, гордо открывая вид на зияющую дыру в верхнем ряду зубов – в школе у него как раз выпал молочный зуб. Его большие голубые глаза воззрились на маму, получая в ответ нежную улыбку и мягкое прикосновение к каштановым кудрям. – Я чайник поставил! – Какой молодец, – похвалила женщина, с трудом преодолевая порог квартиры с ребенком, обхватившим ее в районе поясницы. – Как себя чувствуешь? Температура есть? – Тридцать семь и три, ничего серьёзного! – проворчал недовольно Саша, убегая вновь на кухню, чтобы мгновением спустя вернуться в коридор с тарелкой печенья, щедро намазанного сливочным маслом. – Вот, смотри, что я сделал! Будешь? Ты же голодная? – Очень, – с любовью ответила мама, потрепав ребенка по голове, – но сначала мне нужно переодеться и вымыть руки с дороги. А ты иди пока, ложись, включи что-нибудь. – Как день прошёл? – поинтересовался мальчик уже из гостиной, что по сути служила и родительской спальней – как никак в двухкомнатной квартире с совмещенным санузлом и душем не так много места. Поток воды обмыл покрытые жидким мылом ладони, и приятный цветочный аромат заполнил собой ванную комнату, оставляя приятное послевкусие на душé. – Тяжеловато. Темы простые, но время неудачное совершенно. С одиннадцати до пяти вечера на ногах – я подустала, если честно. А у вас что в школе было? Обтерев влажные руки полотенцем, женщина повернула голову в сторону гостиной, подмечая включённый телевизор, на котором Саша уже вовсю листал каналы в поисках нужного. В какой-то момент даже можно было услышать обрывок новостей: –..ор вновь ускользнул от полиции! Рас... В этот же момент канал переключился, и новости сменились серией детективного сериала. – Мы лепили из пластилина и складывали цифры! – радостно улыбнулся мальчишка, укладываясь на бежевом диване. – Я даже пятерку успел получить! – Поздравляю. Ты молодец, Сашенька. С этими словами Анна опустилась на вторую половину дивана, откладывая в сторону трость и вытягивая напряженную ногу на жёлтом ковре. Постучав по бедру, она предложила сыну подползти ближе, после чего заключила в крепкие объятия. Робким поцелуем она одарила его горячий лоб, бережно поглаживая по спине. Ей нужно было всего лишь увидеть сына, чтобы позабыть о существенных проблемах за стенами этой квартиры. На экране заплясал яркими красками детский мультсериал про каких-то зверят, и Анна позволила себе прикрыть глаза.

***

Новый день начался со звонка ректора и гневного заявления о том, что она опять опаздывает на занятие ровно в тот момент, когда Анна выходила из автобуса на нужной остановке. Кто же знал, что ей всю ночь придётся бороться с растущим жаром Александра, и заснуть она сможет только под утро, проспав три будильника подряд? Объяснять это Андрею Евгеньевичу совершенно бессмысленно, и женщине не оставалось ничего больше, чем терпеть боль в ноге и едва не бежать в университет в надежде успеть до того, как все студенты разбредутся кто куда. Остановившись перед тяжелой дверью лектория, Крузе сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем войти внутрь, замирая в проёме под пристальным взглядом янтарных глаз, прерывая эпотажную речь по теме сегодняшнего занятия. – Анна Викторовна, верно? – на президиуме высился молодой человек, поглядывающий на нее с хорошо скрываемым холодом. – Как я посмотрю, пунктуальность – явно не ваше. Уголки его губ сошлись в довольной насмешке, пока Анна, набрав в грудь побольше воздуха перед ответом, подавила смущение. Стыд на несколько секунд сковал ее тело, но не волю, и она уверенным тоном ответила, глядя в лицо незнакомому юноше: – А вы, стоит думать, так желаете заменить меня, раз примчались в такой час? На часах, висящих над президиумом, стрелки отразили ровно пять минут девятого, погружая лекторий в оглушительную тишину. Анна шагнула вперед, вставая перед юношей во весь рост, и с каблуками она бы сейчас доставала макушкой до его носа. Небольшая разница в росте позволяла им поддерживать зрительный контакт долгое время, нагнетая и без того напряженную атмосферу. Кто-то на задних рядах прокашлялся, стараясь привлечь к себе внимание, и только тогда молодой человек, сморгнув, отступил на шаг назад, жестом обводя пустую трибуну в центре зала. – Нет, увы, я не горю подобным желанием. Раз вы здесь, должно быть, можете вернуться к занятию. Так вперед, публика ваша. – Спасибо, – спокойно отозвалась преподавательница, не сводя взгляда со своего собеседника. – Если вас здесь ничего не держит, вы можете идти. Передайте Андрею Евгеньевичу мои искренние извинения и слова благодарности. Больше это не повторится. – Кстати о нём, – молодой человек остановился напротив, поднимая голову к трибуне, за которой по стечению обстоятельств теперь стоял не он, а Анна, – вас просили зайти в его кабинет в обед. И желательно без опозданий. – Конечно. Полагаю, мы встретимся с вами уже там? Янтарные глаза блеснули интересом, и собеседник едва заметно махнул рукой, приоткрывая дверь в лекторий. – До встречи, Анна Викторовна.