Четыре багряных пиджака

С дверью взятой напрокат машины Дениз Джонс разобралась далеко не с первого раза. И сесть за руль у девушки вышло тоже только после того, как она хорошенько испачкала джинсы в засохшей грязи и ржавчине. Все это очень сильно нервировало блондинку. Пожалуй, даже ещё сильнее, чем осознание, что в её небольшой спортивной сумке лежат полицейский шокер и газовый баллончик. Джонс вообще тянула с прибытием в пункт назначения, как могла, набираясь решимости во всех придорожных кафешках, что попадались на пути. И то и дело проговаривая про себя официальные аргументы для владелицы отеля, которые, якобы, потребовали её скорого отъезда. И – чуть менее скорого возвращения. Но все эти идиотские придумки о срочном деле, из-за которого она сбежала, а теперь – вернулась доработать, казались ей нелепыми, даже ещё не будучи произнесенными. С каждым часом Дениз все больше склонялась к варианту тайного проникновения на территорию отеля. Хотя и это – тоже звучало глупо. Но, тем не менее, ей надо было собрать доказательства для законников. Так, чтобы поверили именно городские, потому что местные, кажется, эту женщину покрывают. Официально Дениз собиралась выдвигать для полицейских версию об опасных сектантах. Что было лишь кусочком правды. Но... В правду никто не поверит. Молодая журналистка понимала это слишком хорошо. Она сама не очень-то хотела верить. И теперь девушка сидела за рулем видавшей лучшие дни арендованной машины, сжимая его вспотевшими руками, и отчаянно вжимала в пол педаль газа. Фары пронзали сумрак. А в голове Дени крепла стройная теория. Совершенно невероятная, бездоказательная. Но казавшаяся единственно верной. Потому что только она могла объяснить все детали. Ведь дело было не только в гравюре, изображавшей Сибил. Дело было ещё и в фотографии от 1936-го года. Где, опять же, была нарисована та самая женщина. И – в убийствах. Это была она, Сибил. В этом нет никаких сомнений. Сама ли во плоти, её ли не упокоенный мстительный дух, взявшийся высасывать жизнь из местных – не имеет значения. И нет, рациональная часть Дени по-прежнему ставила на идолопоклонство. И совершенно не желала верить во всякую мистику. Только вот иных вариантов – не было. Одна и та же женщина, невероятным образом с салемских времен дожившая до наших дней. Одна и та же женщина, которая – «Как же! Я! Устала! Все это делать! Одна!» – очень громко о своем одиночестве заявляет. Одна и та же женщина, которая непостижимым образом молодеет сразу после очередной смерти постояльца в её доме. Над трупом которого она вытворяет для этого очень странные вещи. Одна и та же женщина, которая могла перемещаться в огромном доме с путанными коридорами и закутками из одного места в другое с подобной поразительной скоростью только в том случае, если навострилась проходить сквозь стены. И у Джонс, если честно, сильно чесались руки выяснить, нет ли в этих самых стенах потайных ходов. Потому что если есть – кровожадная владелица жива. А с живыми Дени могла предположить, как совладать. А вот если отелем заправляет очень плотное привидение – тут Дениз попросту не имела ни малейшего понятия, что делать. Как, впрочем, и не знала, какие именно ей нужны доказательства, и что предстоит искать. Особенно – в такую непроглядную туманную темень. Хорошо, хоть фонарик взяла. Для начала – ей необходимо незаметно попасть в запертые помещения. Потом – туда, где хранятся документы, где бы это место ни было. И напоследок – унести оттуда ноги и сдать ведьму копам. Или, если те не отреагируют, сделать информацию достоянием общественности. Как ни крути, очень мутный, ненадёжный, дурной план. Но поступить иначе Дениз не могла. Слишком уж часто в своей жизни ей приходилось смиренно молчать и делать вид, что её все устраивает и ничего плохого не происходит. Но – не в этот раз. Пора взрослеть. А взрослые люди иногда платят невеселую цену за свои решения. И это – нормально. Атакованая подобного рода упадническими мыслями, Дени съехала с основной дороги на грунтовую. Но проехала вперед совсем немного, почти сразу же притормозив в лесу и оставив машину под прикрытием деревьев. Дальше девушка двинулась пешком. Ей было страшно. И то, что солнце давно село, ничуть не добавляло журналистке уверенности. На самом деле, бредовая ситуация. Сейчас она, как в самом распоследнем, второсортном идиотском ужастике, пойдёт одна ночью в дом с привидениями. Никого не предупредив, тайком. И – обязательно в темноте. Возможно, её убьют. И так ей, дуре, и надо. Вдалеке показались кованые ржавые ворота, оплетенные хлесткими нитями тумана. Дениз остановилась, и, шумно дыша, спряталась за изогнутым черным стволом дерева. Возможно, она так и осталась бы прятаться там, под пологом зловеще шуршащей листвы, как перепуганный кролик. Но очень вовремя вспомнила про лекарства. Прекрасные, замечательные лекарства по чудесному рецепту. Колеса, притупляющие львиную долю эмоций. Именно то, что ей сейчас нужно. Дени поспешно достала из сумки бутылку с водой и баночку с таблетками, которые высыпала на ладонь и мигом забросила в рот, не разбираясь в количестве и дозе. Возможно, она только что проглотила недельную норму, наплевав на предостережения врача. Но иначе – никак. Тем не менее, выпитая залпом вода не сделала губы менее сухими и искусанными. И лекарство не стерло темные круги под глазами. Но Дениз Джонс точно знала, когда именно придет в норму. Когда она доподлинно выяснит, что именно происходит в этом старом скрипучем доме. Когда виновные в смертях понесут заслуженное наказание. Когда все эти пугающие, странные события – закончатся. Ворота отвратительно, оглушающе заскрипели, неохотно впуская незваную гостью. И да поможет ей Бог.