***
Она задавалась вопросом, бывает ли глупость настоящим чудом. Те же три идиота прибыли в лазарет поместья Бабочек…снова с серьезными или незначительными травмами. Больше всего травм, как всегда, было у невыносимо упрямого Иноске, который всегда хотел доказать, что он самый сильный. Самый плаксивый из них — Зеницу — пострадал меньше всего. Тем не менее, это не мешало ему кричать во все горло «Я умираю» или не принимать горькие на вкус лекарства. «Немного избалованный, честно говоря». И последним, но, конечно, не по значимости, был Танджиро. Конечно, он всегда прибывал с ранами либо средней тяжести, либо критическими в зависимости от характера миссии. Удивительно, но сегодня он поступил всего лишь с небольшим порезом на лице, который он отказался залечивать, пока Иноске и Зеницу не были осмотрены первыми. Его упрямство и безрассудное поведение беспокоили ее больше, чем двое других, но по какой-то неизвестной причине… она была рада, что он не пострадал. Ну… хотя бы на этот раз.***
Она всегда замечала те небольшие изменения в поместье, когда заявлялось это трио. Девочки становились более оживленными, будь то игры или песни. Все больше столпов приходили в лазарет просто взглянуть на них. Даже Шинобу-сама лично посещала мальчиков. Хотя Столп Насекомых становилась более разговорчивой и в некотором смысле счастливой, когда была в их компании. Однако самым шокирующим изменением из всех них была Канао. Отчужденная девушка с каждым разом открывалась все больше с Шинобу и с ними, но в основном с самим Танджиро. Она вспомнила, как же много раз видела, как те болтали на территории поместья. Было необычно видеть, как Канао настолько искренне улыбается рядом с ним. Как будто никакие заботы да и весь мир никак не беспокоили их. Аой почувствовала, как что-то сжалось у нее в груди, но она отогнала незнакомое чувство в сторону. Сбитая с толку, она отошла, чтобы выполнить некоторые обязанности по хозяйству поместья. Болезненное чувство в ее груди оставалось весь день, когда она продолжала думать об улыбающихся лицах Канао и Танджиро.***
Из всех столпов, за исключением Шинобу-самы, ей всегда нравился столп любви, Мицури Канроджи. Двухцветное ходячее сердечко всегда приносило девушкам угощения для их девичника. — Ара-Ара, Мицури-тян, ты выглядишь радостнее, чем обычно, — прокомментировала Шинобу с улыбкой, когда столп любви покраснел. — П-Правда? Что ж, в последнее время произошло много хороших вещей! — с энтузиазмом прощебетала она, отчего Шинобу хихикнула, а Аой улыбнулась. — Расскажешь? Может нашла своего суженного? — слегка напористо спросила Шинобу, дабы вызвать реакцию розоволосой. Хотя вместо того, чтобы пробормотать оправдания по поводу того, что никого не нашла, она вместо этого покраснела и смущенно отвела взгляд. — Д-Да, вообще-то, — она покраснела еще больше, когда улыбка Шинобу сменилась шоком. — Кто это? — спросила Аой, теперь все взгляды были устремлены на Мицури. — О-Обанаи-кун… — прошептала она, а затем три маленькие девочки разразились радостными криками вместе с Шинобу. — Наконец-то у него хватило смелости, да? — спросила Шинобу с игривой ухмылкой на лице. Однако Аой пропустила остальную часть разговора мимо ушей, уставившись в свою чашку чая. Она не была дурой, чтобы не понять, какое чувство она сейчас испытывала — ревность. Она ревновала не к тому факту, что близкие ей люди находили любовь, а к тому, что она сама не могла признать, что влюблена. Она любила Танджиро… …Но Танджиро был влюблен в Канао, и это было совершенно очевидно. Она знала правду, но ее сердце не могло отрицать того, что она чувствовала. Это причиняло ей боль и удушало. — Аой-тян, ты в порядке? — поинтересовалась Шинобу, из-за чего сразу же Аой очнулась от своих мыслей. — Да… просто я собираюсь лечь пораньше сегодня вечером. Спокойной ночи, — без колебаний она повернулась и ушла, оставив других девушек с растерянными взглядами.***
Несмотря на то, что она заверила, что будет спать, ее тело было против этого. Она беспокойно ворочалась из стороны в сторону, прежде чем сдалась. Желая остудить голову, она решила прогуляться в саду, где прохладный ночной ветерок пытался снять с нее ношу. — Не спится? — прозвучал мягкий голос, из-за чего она слегка вздрогнула. Повернувшись, ее темно-синие глаза встретились с обеспокоенными красными. Вместо его обычной улыбки на месте была хмурая гримаса. (Что, по ее мнению, ему совсем не подходило). — Да. Сегодня сон никак не идет, — заявила она, переведя глаза в сторону, но все еще чувствовала на себе его взгляд. Усевшись на траву, она жестом пригласила его присоединиться к ней, пока оба любовались красотой сада и полной луной. В ее сердце царило нечто среднее между тревогой и облегчением. Находясь рядом с тем, кого она любила, но зная, что он любит кого-то другого, она почувствовала смесь внутренней боли, которую она никогда раньше не испытывала. — Каким ты себя видишь, когда это все наконец закончится? — вопрос Аой возник из ниоткуда. Сначала Танджиро молчал и лишь с тоской смотрел на луну, как будто она одна могла дать все ответы. — Я бы сказал, что вместе со всеми друзьями и Незуко, с которыми я преодолел этот долгий путь, — заявил Танджиро с обычной улыбкой на лице. «Эта улыбка…всегда эта улыбка». — А что насчет девушки? — в ее голосе звучала горечь, когда она говорила это, но ей было просто любопытно, что он скажет. — Может быть, но я не думаю, что нравлюсь ей, — произнес он, но его ответ смутил ее. «Идиот, ты точно нравишься Канао». — Ну, ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь, так что дерзай, — несмотря на то, что она произнесла эти слова, ревность все ещё бурлила в ней. Боль от зрелища, как любимый человек счастлив с другим, задевала саму её душу. И все из-за ее гордости и трусости. — Хорошо, я последую твоим словам! — Танджиро решительно кивнул, отчего Аой мягко улыбнулась. «Канао будет очень счастлива с тобой …» Повернув голову, Танджиро одарил ее самой широкой улыбкой, на какую только был способен. — Сходишь со мной на свидание, Аой-тян? — спросил он слегка взволнованно. … … …а? — А??! — ошарашенно проговорила девушка. Сильный румянец залил ее лицо, когда она посмотрела на Танджиро так, как будто у него выросла вторая голова. — Н-Но разве тебе не н-нравится Канао-тян? — спросила она, но Танджиро только склонил голову в замешательстве. — Нет. Мы просто друзья. Если честно, ей по душе Генья-кун, — сказал Танджиро, пока Аой всеми силами пыталась переварить его слова. — Т-Так тебе нравлюсь я? — проговорила вопрос Аой, за которым последовал кивок от Танджиро. — И-Идиот… Я не из тех, кому легко угодить. Так что тебе лучше не разбивать мне сердце, уяснил? — строго сказала она, но румянец на ее лице говорил другое, чем ее рот. — Даю слово, что не раню тебе сердце, Аой-тян, — на лице Танджиро засверкала улыбка, из-за которой уже на лице Аой зацвела точно такая же. Может быть… даже ей уготован счастливый конец.