Как заполнить пустоту

      Путь вышел довольно долгим. Мы, кажется, дошли до противоположной части Инны. Лазор остановился перед очередной комнатой, отличающейся от череды ей подобных, что густо усеивали коридоры, наличием двери, сделанной из местного дерева. Редкий призрак цивилизации, что иногда встречался по городу.       Ящер открыл дверь и пригласил меня пройти первым. Я немного посмотрел ему в лицо без особой цели и с беззаботной припрыжкой прошёл внутрь.       Комната оказалась в пику местной моде на редкий каменный лежак обставлена кое-какой мебелью. Столом с парой стульев по центру, лавкой и несколькими полками у стен. Всё было опять же сделано из местного дерева. Слегка грубовато, но вполне сносно. Даже немного очаровательно. В комнате было довольно светло, так как большую часть потолка занимало занятное кристаллическое образование. Или даже стеклянное. Оно пропускало свет прямо с поверхности, причудливо преломляя и усиливая. Таким освещением на самом деле пользовались все верхние уровни Инны, но обычно это выглядело более незаметно. Пряталось гдё-то по углам.       Также в комнате горел факел, зажжённый алым пламенем реацу. Помнится, Хиэ как-то водил меня на их производство. Где-то в подвальных помещениях особые умельцы зажигали специально обработанную плоть убитых пустых. Такие жутковатые факелы горели очень долго и при мне не показали ни одного признака сгорания. Такие обычно ставили в туннели внизу, где либо не предусмотрены были шары света или просто сломались, Или что с ними случается, не знаю, не спрашивал.       Лазор зашёл следом и приглашающе выдвинул мне стул, сам усевшись напротив. Стул оказался на удивление мне в пору, а вот ящер выглядел довольно забавно. Рассчитывалось тут всё явно на близких к человеку по габаритам существам. И это двух с половину метровое чудо явно не вписывалось. Но он сидел достаточно строго и важно, отчего желание смеяться у меня отбилось как-то само, что в прочем не помешало мне облокотиться на стол и положить беспечно голову на ладошки.       - Вяйнемёйнен, - он удостоверился, что я весь во внимании, и дальше что-то залепетал на своём, но я честно в это особо не вслушивался, внимательно смотря на его жестикуляцию. Весьма активную и выразительную, сразу видно, ящер понимает с кем говорит. Он протянул руки, лишь слегка наклонившись, и взял с полки небольшую чашу из белого камня, наполненную песком. Он поставил поближе ко мне чашу и выпустил из пальца небольшой заряд реацу. Тот сорвался с угрожающим свистом, так и желая принести в мир разрушение, но был быстро взят под контроль Лазором. Медленно алый шарик перетёк в дрожащий силуэт ящерицы.       Вау, что сказать. Это видимо его личный фокус. Особенность. Хотя и местные были на удивление скудны на различные ярко выраженные уникальности. Да вообще все пустые мне встреченные. Если подумать, то немного не такого ожидаешь, вспоминая разнообразие пустых в начале пути рыжего из синигами. Но не судите книгу по обложке, и не судимы будете, как говорится.       Пустой показал другой рукой на песок: мол повтори.       Я на это только приподнял брови, будто это задание для дошколёнка какого-то. Я с показательной ленцой протянул руку к чаше и начал поднимать песок телекинезом.       На моём лице было совершенно не заметно, тем более за маской, но это простое действие на самом деле требовало очень много внимания и концентрации. Повинуясь бестолковым перебираниям пальцев и нечёткому мысленному образу, песок начал медленно принимать форму ящерки.       С пальца сорвался первый разряд молнии, впиваясь в непрерывно текущую плоть будущей ящерки. Разряд разбрасывает песок и спекает лишь небольшой кусочек в глубине. Всё новые молнии медленно формируют своеобразный каркас или скелет ящерки, а теликкинез возвращал разлетающиеся песчинки с мест попадания молний. Медленно силуэт выстраивался всё больше и больше, пока на стол не опустилась миленькая фигурка ящерки, вся в небольших оплавленных потёках, издалека напоминающих узорчатую чешую.       Я поднял глаза на ящера, совершенно при этом довольный собой. Ужи очень симпатично получилось. Первый раз так, и это при том, что кто-то ещё и смотрел. Ящер поспешил загасить свои неестественно горящие глаза и протянул руки, чтобы взять фигурку. Он осторожно её поднял и начал медленно вертеть, внимательно осматривая. А я с ним заодно.       Оказалась, что на противоположном боку от меня была не до конца спёкшаяся область. Немного смахивающая на россыпь соли. Я совершенно не задумываясь выпустил небольшую молнию, чтобы исправить дефект. Ящер в это время всё ещё вертел фигурку, из-за чего разряду пришлось обогнуть его палец, нечаянно преградивший путь. Но не смотря на небольшую помеху в пути, свою работу молния сделала на отлично..       Я с гордостью снова поднял взгляд на ящера. Его глаза на мгновение расширились, особенно ярко вспыхнув. Он будто кивнул сам себе, и после залучился довольством. Если бы мог, то его маска наверное бы раскололась в широченной улыбке.       Как я оказывается наловчился различать язык тела у пустых. Или как минимум у ящера очень уж он живой.       Ох, вот же крыса! Не знаю специально или как, но он,кажется, понял, что мои молнии не вредят пустым. Я метнул взгляд на полку, где было ещё много всякого различного барахла, видимо для различных проверок, а я уже на первой оплошал.       Может сбежать из города, что уж мелочиться. Хотя мне тут в принципе нравится, есть с кем "поговорить".       Не подавая вида, я самодовольно сложил руки на груди и поиграл бровями, прекрасно понимая что из-за маски этого не видно. Но если уж играть, то полностью.       Он посмотрел на меня в ответ так же самодовольно. Детский сад какой-то.       Кажется, его в итоге всё же несколько смутил мой невозмутимый вид. Он опустил взгляд на фигурку, а огоньки в его глазах нервно подёргивались, и выставил палец в мою сторону. Я проследовал за ним и уставился на его палец, с которого тут же вырос алый отсвет бала. Я не думая, как в каких-то вестернах, моментально смекнул что к чему и выставил свою руку пистолетом на груди и пульнул белоё линией в ответ.       И понял, что необходимо придумать нормальное название для это.       Белая линия прочертила себя сквозь пространство и вонзилась в бала, только слетевшее с пальца, просто на просто пригвоздив его к столу.       - Воу!       - Kisino'! - мы одновременно выразили своё удивление и вскочили на ноги, уставившись на стол.       Белая линия мерно подрагивала, удерживая проколотое бала, бешено трясущееся и пытающееся хоть как-то вырваться. Через несколько секунд бала не выдержало и взорвалось. Но скорее лёгким пуком, чем хоть каким-то вразумительным взрывом.       Мы подняли взгляды и начали молча сверлить друг друга.       Он походу прям полный экспериментатор.       Я медленно поднял руку, а в ней сам собой появился посох, которым я сразу же осадил по башке ящера, благо тот сильно наклонился для гляделок, да и комнатка помогла. После чего тут же выбежал за дверь, ведь её почему-то так никто и не закрыл.       Но моему побегу помешал Хиэ, неспеша идущий по направлению к комнате. Ну уж явно он тут не случайно.       Я остановился, убрал посох и беззаботно помахал ему ручкой.       Сзади кашлянул ящер, встав посреди прохода. Зажали. И как он так быстро оклемался? Хотя чего это я.       Ящер что-то сказал Хиэ. С успокаивающей интонацией. Это видимо уже для меня. Хиэ недовольно посмотрел на него, в чём-то молча осудил его, хотя мог и всух, кого стеснялся? А потом посмотрел немного устало на меня, что мне даже захотелось притупить взор куда-нибудь.       Не понимаю, когда он мне в мамочку записался. Хотя с другой стороны я же выгляжу как ребёнок. А уж по сравнению с некоторыми пустыми как сопля. Что они такое вообще едят, что так растут.       Блин, и что делать?       Хиэ не долго думая загнал нас обратно. И если ящеру он просто сказал, то меня начал бодать. А в нём массы...       В итоге он просто протащил меня по сути на своей морде обратно в комнату. Что-то в наших отношениях явно пошло не так. Где я потерял авторитет? Молниями попугать опять что ли, да только...       Мы заново усадились, под недовольное ворчание Хиэ. Бабка, а не гиена, чесн слово. Он сам сел рядом на пол и грустным взором начал прожигать обоих. Но потом встрепенулся и начал мне показывать.       Далее для удобства буду приводить вольный перевод нашего разговора. Не знаю насколько он правдив, но я сам лично именно от такого и отталкивался.       - "У меня для тебя хорошие новости, твой долгожданный эксперт по перемещениям между мирами наконец прибыл", - начал рассказывать Хиэ, исхитряясь в своих пантомимах.       - Это просто прекрасно, но извольте мне объяснить, что происходило в этой комнате до этого? - и всё это я безусловно объяснил руками.       - "Я бы хотел изъясниться..." - начал что-то ящер, но Хиэ его прервал:       - "Лазор просто имеет пытливую натуру и очень уж охоч до знаний новых, но в силу проф. деформации имеет некоторую специфику реакций на различные неожиданности" - где-то с половины к Хиэ подключился ящер с его филигранным управлением реацу, чтобы сопроводить более понятными визуальными образами своеобразную речь, которой нам приходилось пользоваться, - "Не сердись на него сильно, никаких серьёзных последствий от этого не будет, а я пойду приведу нашего умельца по гарганте, - Хиэ кивнул на прощание и быстро вышел.       Я только и смог, что молча проводить его взглядом. Это он так решил съехать с темы? Накой тогда он вообще начинал?       Но в принципе, если я всё-таки смогу по нормальному выберусь в реальный мир, то всё происходящее здесь можно смело забыть. Здешние события явно не имеют отношения к канону. Я хмуро развернулся к ящеру.       Лазор сидел нелепый и скрюченный, бледная тень на фоне алчущих алых глаз. Он протянул свою руку и поставил с полки на стол очередной предмет и махнул рукой, призывая продолжить.       Я только вздохнул. В принципе, это может оказаться не только интересным, но и полезным. Кто знает? Так что, почему бы и нет.       Единственное, что меня смущает, - я вышел из образа, и теперь даже и не знаю, заходить ли обратно. Ммм~да. ***       Каэте считал себя довольно разумным пустым. Да даже не то что разумным: гениальным! И не скажешь, что он так уж себе врёт. Он всё таки вастер лорд.       Поэтому он и чувствовал себя немного неуютно. Слишком он близко подошёл к тем местам, где уже иногда встречались редкие патрули из Инны. Пустые, так воняющие ужасающей силой, что скрывается в глубине их проклятого города. Противной, мерзкой и страшной.       И если даже отбросить этот иррациональный страх, в самом городе делать Каэте нечего. Ужи слишком там много адьюкасов. А они, говорят, было дело устраивали вылазки и за одинокими вастер лордами. Успешные, причём.       Но Каэте пришёл сюда не просто так. Здесь, у довольно широкого пролома в лес меносов, разливалась необычная реацу. Он почуял её издалека. Лёгкий манящий флёр. И чем ближе он подходил, тем лучше слышалась пульсация. Мерная и гулкая. И прямо у источника она гремела громом.       Мощные толчки предвещали что-то необычное. Если бы он не был вастер лордом, то возможно и не смог бы даже подойти.       Чуть подальше в глубь леса, недалеко от свежей дыры в потолке, среди деревьев возвышался гигантский кокон, истошно пульсируя.       Каэте выставил руки и осторожно коснулся кокона. Его стенка на ощуп напоминала чем-то гиллиана, если его немного растянуть.       Каэте проник своим чувством реацу и уловил сумасшедшие токи реацу, собирающиеся в вихрь вокруг чего-то в центре. Чего-то некрупного, примерно с самого Каэте. То есть с человека.       Через этот вечно танцующий в хороводе хаос Каэте обжёг чей-то взгляд.       Руки сами отскочили как ошпаренные, и Каэте быстро отошёл от кокона.       Прогремел особенно громкий стук неизвестного сердца. Безумные вихри реацу на мгновение остановились, замерли в неестественной тишине. и огромным потоком устремились вверх, взрывая плоть кокона. Водопадом в небо. Циклопический поток реацу, которой бы хватило на несколько вастер лордов, с лёгкостью проламывает потолок и улетает в бездонное небо Хуэко-Мундо.       Плоть кокона медленно опадает, открывая Каэте вид на неподвижную фигуру по центру взорвавшегося кокона.       Высота под два метра. Свободное одеяние, напоминающее небрачного ребёнка ряс монахов шаолиня и какой-нибудь лавры. В руках крупный посох с навершием в виде ромба с отверстием по середине. На ногах выглядывают из под подола добротные сапоги. Лысая сверкающая голова, приспущенный на затылок глубокий капюшон. Простое круглое лицо. Довольное и несколько одухотворённое. Сонливо прикрытые глаза. И никакой маски и дыры пустого.       В сторону Каэте поднимается рука, и на его плечи обрушивается непреодолимое давление. Вастер лорд сразу падает на колени, после чего и вовсе распластывается, безуспешно силясь встать. Еле приподнимаясь на руках, Каэте выпускает мощное серо из рта, на пределах сил.       Монах непринуждённо одной рукой отразил серо в сторону. Взрыв прогремел где-то в стороне. И взрывная волна лишь немного развеяла одежды монаха.       Но давление на вастер лорда пропадает. Каэте тут же встаёт прыжком, а в руках зажигаются излюбленные энергетические клинки из плотно спрессованной реацу. Он в сонидо прыгает прямо к монаху и замахивается, чтобы пронзить того насквозь.       Ловким движением кисти посох закружился и на излёте ударил в ноги пустому, с лёгкостью их ломая, и заставляя закрутиться сальтом в бок.       Каэте тяжело падает под ноги монаху и на его грудь тут же обрушивается удар посоха, выбивая весь дух, хотя его и не должно быть у пустого. На тело снова обрушивается огромное давление.       - Малых Каэте, - смутно знакомый голос доноситься сверху, - прости, не признал сразу.       И давление исчезает. Каэте фокусирует расплывающийся взгляд на нависшем над ним существом. Будто сплетённым из двух совершенно разных сил. Чуть ли не противоположных. Полупустой, получто-то.       Глаза монаха мягко светятся изнутри, но во тьме Хуэко-Мундо они едва ли не ослепляют.       - Не признал, - и монах раздаётся утробным смехом, без какой либо издёвки.       - Гияцу? - Каэте поражённо спрашивает этот оживший призрак прошлого, а в голове так и проносятся воспоминания.       Вот он ещё совсем юный пустой, только недавно осознавший себя, слушает истории, что ему и другим "новорождённым" рассказывает большая, уходящая в небо, фигура, а свет высвечивает из темноты гротескную белую максу гиллиана. Вот рассказы других старших пустых, где мелькает фигура вечного гиллиана, одного из древнейших пустых, одного из основателей империи, одного из заполнивших пустоту. Вот мелькают воспоминания о закате их цивилизации, на который и пришла молодость Каэте. Вспоминаются слухи о ушедшем в морские пустоши вечном гиллиане, не желающем жить в новом мире.       - Ты уж меня извини за это, - Гияцу обводит рукой поверженное тело у своих ног, - но ты сильно вырос с нашей последней встречи, так что заживёт, не бойся. Впрочем ты и сам понимаешь, не маленький. Хотя я кое-что могу... - монах стряхивает с руки маленькие белые искорки. Они, медленно кружась, падают на грудь Каэте, растворяясь непривычным теплом по телу. - Хорошо получилось. Ладно, мне пора идти. Спешу. До новых встреч.       Гияцу мягко улыбается, обходит вастер лодра и удаляется широким шагом.       Оставляя Каэте лежать и смотреть в тёмное небо Хуэко-Мундо, обрамлённое в проломанный потолок леса меносов, где до сих пор с краю временами сыплется песок, непривычно сверкая в свете луны.       Кажется у него теперь хандра.