Тень

— Морин. Морин. Морин, — произносит Икиру, растягивая гласные с какой-то иронией. На последних слогах в голосе слышится скрежет раздражения. — Ты пыталась сбежать от своих контрактных обязанностей, нехорошо. Нехорошо. И к чему это привело в итоге?.. Что-то касается моей щеки, проводит линию по шее и отдаляется у солнечного сплетения. Я ничего не вижу: ни лица Икиру, ни окружения. Глаза закрыты какой-то плотной тканью, отчего становится не по себе. Страх в последнее время стал частью жизни. Я стала заложницей ситуации и сейчас лежу на какой-то холодной поверхности. Связанная. Уязвимая. Ощущения обостряются все сильнее. Руки затекли. Ноги плотно прижаты друг к другу и обездвижены. — Ты знаешь, как долго я этого ждал! — с наслаждением продолжает монолог Икиру. — Еще несколько мгновений, и мы обменяемся жизнями. Твоя судьба — быть падшим эфором. Мне же предстоит начать ценить ту жизнь, от которой ты сразу отказалась. Это так волнительно! Я открываю рот, чтобы ответить на его воодушевленные речи. Как только губы разомкнулись, какая-то тягучая жидкость вливается прямо в рот. Горло обжигает. Мне не хватает воздуха. Хочется выплюнуть непонятное вещество, но Икиру зажимает мой нос и накрывает рот ладонью. — Глотай, дура! — заставляет он. Мне приходится подчиниться. Организм тут же реагирует и пытается избавиться от инородной жидкости, вот только Икиру не отпускает мой нос. Рвотный позыв прекращается. Как только он убирает руку, я судорожно вдыхаю долгожданный воздух. Голова кружится. Тут же накатывают мерзкие ощущения, как при отравлении. Пробирает озноб, хочется укутаться одеялом и согреться. Напоминает повышенную температуру при болезни. Все это из-за него… — Молодец, — он легонько хлопает меня по щеке и отходит. Я слышу, как перекладываются предметы, какие-то стеклянные склянки бьются друг об друга. Мне страшно даже гадать, что происходит вокруг. Икиру молчит. С каждой секундой эта тишина доводит до ужаса. Что он собрался делать со мной? У меня вновь возникает куча вопросов, но ответы на них я даже не хочу знать. Особенно, что в голове этого психопата… — Икиру, что это было? — слабым голосом, почти в мольбе, спрашиваю его. Надежды на хоть какой-нибудь вразумительный ответ нет, но попытаться стоит. Оттянуть момент обмена жизнями и придумать план спасения, если вообще на это есть хотя бы шанс. Тень не слышит вопроса и продолжает махинации. Включается горелка, что-то булькает, переливается: все это больше похоже на какой-то эксперимент, со мной в роли главной подопытной. Чуть позже Икиру подходит ко мне и приставляет к губам горлышко склянки. Пытаюсь увернуться, чтобы не пить странную жидкость, но не выходит. Тень силой вливает свое варево в рот. — Пей давай! — его командный голос пугает. Я захлебываюсь. Слезы наворачиваются от боли в щеках, которые он сильно сжимает пальцами. Грубость Икиру для меня в новинку, ведь раньше он обращался со мной как с принцессой. Осторожно брал за руку. Спасал. Помогал. Выслушивал. А теперь он причиняет боль, не заботясь об остальном. Его голос пугает с каждой фразой, брошенной в мою сторону. Я сглатываю. В этот раз жидкость сладковатая, и организм проще ее принимает. И все же мне не нравятся такие эксперименты. Я пытаюсь представить, как развязываются веревки — это может помочь, ведь мы во сне. Но стоит мне дернуть руку, и разочарование не заставляет себя долго ждать. У меня не выходит освободиться. Это место очень похоже на библиотеку: только там у меня не выходило влиять на окружение. Не могу щелкнуть пальцами: они онемели, и выходит глухой звук. — Икиру, открой мне глаза, пожалуйста, — прошу, по щекам текут слезы, голос уже плаксивый. Я пытаюсь освободить хотя бы одну руку. Запястье болит: явно стерла кожу. Я все равно пытаюсь дернуть сильнее и ослабить путы. Скорее всего, со стороны эти попытки выглядят жалко, я с легкостью могу представить, как Икиру наслаждается моей беспомощностью. — Еще не время, моя маленькая Морин, потерпи, — снова его мелодичный мурлыкающий голос. — Я только начал готовить тебя к переходу в твою новую жизнь. — Икиру, давай поговорим! — в ответ он смеется. Его смех раздается отовсюду эхом. Понятия не имею, где мы, но, судя по звуку, явно где-то на открытом пространстве. В голове начинают путаться мысли, скорее всего, от варева, что мне подсовывает Икиру. Становится сложнее контролировать страх. Я чувствую дрожь по всему телу. Озноб проходит, плавно перетекает в жар. Мне еще сильнее хочется вырваться из кандалов. Вдобавок я не могу вспомнить, как вообще очутилась во сне, да и в таком положении — лежа. Помню, как Эйден ушел. Рыдание в объятиях Айрика. Кажется, несколько часов проходит, прежде чем я успокоилась. Мы единогласно решаем выйти прогуляться, так сказать, освежиться перед очередным днем. Тогда еще было раннее утро, так что идти спать не было смысла. Напрягаю извилины, которые не совсем хорошо работают, чтобы хоть что-то получше вспомнить. Я же не могла просто взять и уснуть? Ни с того ни с сего, да, ведь? Помню, как захожу в ванную, смотрюсь в зеркало. Меня еще удивило, что Айрик не сбежал от вида моего красного лица и распухших глаз. На его бы месте я бы давно прекратила общение с такой плаксой. Тем не менее прохладная вода немного убрала отек, так что в ванной я пробыла недолго. Айрик ждал все это время в комнате. Помню, он сидел на кровати, листая ленту в социальных сетях. Его лицо было более свежим, чем мое. Сделав один шаг к нему, я пошатнулась. В глазах резко потемнело, и тело повело в сторону. Друг успел подхватить меня и отнести на кровать. И последнее воспоминание — это его голос, который просит оставаться в сознании… А дальше мрак и резкое появление Икиру. Одно вспомнить не могу: как я оказалась привязанная к чему-то плоскому, да еще и с закрытыми глазами. Напряжение памяти не помогло докопаться до истины. Вот бы Рини сейчас появилась и показала, что от меня скрыли… Тогда бы все встало на свои места… — Икиру, я прошу тебя! — пытаюсь разговорить своего похитителя. В фильмах все злодеи рассказывают свои планы перед их исполнением. Может, и этот такой же? Может, он тоже хочет очередной раз похвалить самого себя, выпустить на волю радость от победы и потешить эго? И так ослабить бдительность перед жертвой и проиграть. Таким злодеям не положен благополучный финал, а добро вновь побеждает только из-за этого. И если бы Икиру просто снял бы с меня повязку, то станет легче понять происходящее, оценить обстановку и прочитать его мысли… — Морин, знаешь, почему ты была с самого начала дурочкой? — внезапно отвечает Икиру. — Ты даже не догадываешься, как попала ко мне в руки. Так? Я расскажу тебе сказку, — он проводит по моим волосам, кажется, когтями, — она будет о маленькой недолюбленной девочке Морин. Как и все дети ее возраста, девочка хотела быть любимой настолько, что желала смерти собственной сестре… — Я ее любила! — вскрикиваю что есть мочи, перебивая его. И ведь это правда, я люблю свою сестру. У нее скверный характер, но она была милейшим маленьким ребенком. Мы часто играли, и я даже учила ее писать первые буквы. Я никогда не желала смерти родному мне человеку. — Во дела! — он делает лживое удивление в голосе. — А она говорила по-другому, — Икиру щелкает пальцами, и тут же чьи-то маленькие руки касаются лица. Становится не по себе, что меня кто-то еще лапает. Но удивляет еще то, что у него получается воздействовать на окружение. И я догадываюсь почему… Икиру использует свои силы эфора, являясь владельцем пространства. Наверняка этому его научил Альдо. — Мы хотели убить ее, она забрала наших родителей, — с другой стороны звучит мой же детский голос. — Всю их любовь. Почему ты не хочешь вспоминать наше желание?! Ребенок впадает в истерику и внезапно затихает, словно исчезая. Понять не могу, что происходит. Дергаюсь в очередной попытке освободиться, но ничего не выходит. Путы, кажется, еще сильнее затягиваются и начинают шевелиться. Может, это игра моего воображения, или он создал то, о чем я хочу думать в последнюю очередь. — Нет! Это все твои подставные воспоминания! — кричу, обращаясь к Икиру. Я чувствую, что он находится рядом, наблюдает и улыбается. — Мы же были друзьями, почему ты так со мной поступаешь? — Даже в такой ситуации, девочка по имени Морин вспоминает о дружбе. Это так наивно и забавно! — слышу скрежет металла, он пугает еще больше. — После того как желание было исполнено во сне, девочка захотела стать принцессой, в обнимку с принцем она путешествовала по мирам. Вместе они сделали многое: боролись со змеями, встречали союзников, ругались. Вот только маленькая Морин встретила рыжего волшебника, который врал и создал иллюзию любви. А принц пытался спасти свою принцессу и теперь не позволит ей сбежать! С этими словами Икиру стягивает ткань с глаз, позволяя увидеть все. Надо мной нависло какое-то существо с наполовину человеческими чертами лица. Маска Икиру треснула, видимо поэтому он долго не показывал себя. Зеленые глаза с узким зрачком излучают пугающую агрессию. На человеческой половине остался только рот, но и он претерпел изменения: зубы стали похожими на акульи, ровные треугольники в ряд. Его оскал доводит до ужаса и паники. Змеиный язык выбирается изо рта и проводит по губам. Он протягивает когтистую лапу к моему лицу и с неожиданной нежностью проводит по щеке. — Морин, я очень хотел сделать все по-другому, но ты не оставила мне выбора, — в голосе слышатся наигранные ноты сожаления, которым не верю. — Теперь будь паинькой, выполни свою часть уговора. Он отходит от меня, берет в руки кубок и заливает туда какую-то фиолетовую жидкость. Мое сердце стучит как бешеное, адреналин постепенно наполняет каждую часть тела. Возникает какая-то безудержная сила, и я наконец освобождаю одну руку. Икиру тут же пытается схватить меня, но разливает странную жидкость из кубка. Как только она касается поверхности, которую можно назвать полом, то испаряется фиолетовой дымкой. Он что, пытался споить мне кислоту?! — Черт! — рычит озлобленно. — Ты знаешь, сколько я его готовил?! Он щелкает пальцами, и моя рука снова прикована к алтарю, сам же разворачивается к алхимическому столу и начинает переливать из одной колбы в другую различные жидкости. Теперь я вижу, что лежу даже не на обычном столе. Вокруг множество свечей, а в самой середине жертвенник со мной в качестве жертвы. Ноги и руки обмотаны какими-то веревками, пропитанными слизью. И как я раньше этого не заметила? Подводят ли меня собственные ощущения, или это Икиру спутывает сознание, пока остается загадкой. Я пытаюсь осторожно, без резких движений, вытащить руку. Вскоре начинает получаться. Одна рука на свободе, но вторая почему-то обмотана змеей. Рептилия движется по кругу, не издавая никаких звуков. Становится не по себе. Я очень боюсь змей, а тут же одна из них сковывает запястье. Вдох-выдох. На выдохе я задерживаю дыхание и осторожно пытаюсь вытащить руку, как сделала до этого. Рептилия закрывает глаза, словно находится в каком-то трансе, и когда у меня почти получается освободиться, сама же уползает с алтаря. Когда я получаю часть свободы, следующим шагом принимаюсь за ноги. С ними дела обстоят куда проще, там обычная веревка безо всяких приколов и иллюзий. Икиру тем временем заканчивает со своим зельем и поворачивается ко мне, а я уже слезаю с алтаря. Секундный взгляд, срываюсь с места и несусь куда подальше от него. Только потом замечаю, что бежать, по сути, некуда. Вокруг темное пространство, точно такое же, куда он пытался меня затащить из библиотеки. Теперь ясно, зачем ему это было нужно. — Стой! — кричит вслед тень. — Тебе не уйти! Оборачиваюсь. Единственное светлое место — это алтарь. Черный силуэт Икиру мелькает, приближаясь, за его спиной из стороны в сторону вертится хвост. Я видела это в трансе с Эйденом: истинная форма существа, которое насильно подписывало со мной контракт. Теперь Икиру даже не скрывает, кто он есть на самом деле, точнее, в кого превратился из-за одержимости стать человеком. — Иди сюда, маленькая девочка Морин, — рычащие звуки доносятся от силуэта. — Давай выберем новый привлекательный образ… Появляются маски, которые кружатся вокруг существа. Все в точности, как в моих воспоминаниях. Вот только сейчас я не желаю выбирать ни один из новых образов Икиру. Да пусть он станет самым красивым человеком на свете, теперь ему не скрыть за маской своей истинный лживый облик. Я не поддамся! Не в этот раз. И ни в какой другой. Больше он не сможет манипулировать мной. Выравниваю дыхание. Закрываю глаза и представляю, как мое тело обволакивает белым пламенем. Как огонь постепенно поднимается по ногам, туловищу, рукам, а когда достигает головы, увеличивает пространство вокруг, освещая все на своем пути. Мне от чего-то очень хотелось поверить в эту выдумку, дать волю своему воображению. И открыв глаза, я удивляюсь, что все на несколько метров вокруг и правда осветилось. Если бы я раньше смогла довериться интуиции, то давно бы была на свободе. — Ты не должна была понять, что умеешь! Я тебе о твоих способностях ничего не говорил! — маски вокруг него исчезли, будто их и не было. Он злобно смотрит на меня. Зеленые глаза в темноте светятся, как два светлячка. В отличие от насекомых, от Икиру веет агрессией, фантомным желанием причинить как можно больше страданий. Я удивленно хлопаю глазами, совершенно не веря, что у меня получилось. Впервые за долгое время магия снов сработала, всего-то нужно было поверить в саму себя, а не в Икиру. Но огонь становится тусклее, постепенно возвращаясь ко мне и затухая. Разносится победный смех тени. — Что ты сделал со мной? — спрашиваю существо, которое с каждым мигом приближается. — Я все же хитрее, чем ты думаешь, — он уже на расстоянии вытянутой руки. — Зелья ослабляют тебя. Еще немного, и произойдет обмен. А теперь пошли! Икиру хвостом хватает меня за руки и связывает их, тянет обратно к алтарю. У меня уже нет надежды на спасение. Хочется в последний раз что-то сделать, хоть как-то насолить ему. И ничего не приходит умного в голову, как укусить существо за хвост. Это я и делаю. Он с яростным криком отталкивает меня. Зеленые глаза грозно светятся во тьме. Я же улыбаюсь своей маленькой победе. Хоть раз в жизни я причинила ему боль. И все же чувство самосохранения не работает даже в такой ситуации, ведь не стоило злить и так разъяренное животное. Икиру может выкинуть все что угодно, даже не позаботившись о сохранности тела, которое ему, скорее всего, нужно для ритуала. Хотя я понятия не имею, как произойдет обмен. — Чертовка! Ты поплатишься за это! — Икиру рывком преодолевает расстояние между нами и сжимает горло. Воздух обжигает легкие, становится нечем дышать. Я из последних сил хватаюсь за его когтистую лапу, но он не разжимает хватку. Приподнимает к себе ближе, вытаскивает язык и проводит по щеке, чем доводит до ужаса. Запах приторно-сладкий обволакивает меня. Смерть пахнет карамелью. Кровь застывает в венах, становится не по себе от яростного взгляда Икиру. — Ты глупая! Никому не нужная дура! — он опускает меня вниз, при этом другой лапой хватает за волосы и волоком тащит к алтарю. Кажется, моя песенка спета, и остается только принять судьбу. Одно странно: я не чувствую боли, даже когда меня силой тянут за волосы. Просто смотрю вглубь мрака, который постепенно ускользает, поглощаясь теплым светом свечей. Больше ничего не приходит в голову. Ни намека на спасение. Икиру останавливается. Нас уже окружает свет. Он щелкает пальцами, и руки с ногами вновь опутывает веревка, теперь больше похожая на лозу с шипами. Я не могу пошевелиться, лежу возле алтаря и наблюдаю за действиями тени. Снова в его руках кубок, вот только в этот раз он первым отпивает из него. Затем наливает еще раз свое варево и уже подходит ко мне, прислоняет край к губам. Я верчу головой. Икиру это не нравится, и когтистая лапа впивается в подбородок. Он силой вливает очередное свое экспериментальное зелье, которое так и хочется выплюнуть ему в лицо. Вот только рот почему-то не слушается. Все тело становится каким-то не своим: ни руки, ни ноги не шевелятся, голова медленно склоняется набок. Глаза открыты. Возникает ощущение, что меня погружают в какое-то бессознательное необъяснимое состояние. Икиру взгромождает послушное тело куклы на алтарь и начинает ходить по кругу, произнося какие-то странные слова на неизвестном мне языке. С каждым новым оборотом тьма подступает ближе, свечи гаснут. Веревки медленно расползаются, словно змеи, но двигаться я уже не могу. Я теряю связь с реальностью. Тени становятся длиннее. Икиру все больше похож на человека. Боюсь представить, что же происходит со мной. — Осталось немного, — хрипло произносит он и возвышается надо мной. Его лицо непривычное, из знакомого остаются зеленые глаза хищника. Теперь передо мной не брюнет с бледной кожей, а загорелый блондин с ангельской улыбкой. Возвышаясь над алтарем, он улыбается. Икиру приближает к моему лицу кинжал. Но вместо причинения увечий мне, теперь уже блондин, режет свое запястье и шепчет что-то непонятное. Кровь каплями падает на лоб, обжигает будто свинцом. — Ну что моя принцесса, теперь пришла твоя очередь! — радостно восклицает Икиру. В этот момент в его глазах сияет счастье, которого никогда не было. Видимо, со мной тоже произошли какие-то изменения, и он это видит. Осторожно Икиру берет мою руку и разворачивает запястьем к себе. Плавными движениями кинжал касается кожи и разрезает ее, но крови нет. Вместо нее — второй слой кожи под привычной человеческой, черный, в точности, как был у него в библиотеке. Он осторожно снимает, будто перчатку, с каждого пальчика лоскут кожи. Теперь на месте руки у меня точно такая же когтистая лапа. Сердце разрывается при виде этой инородной конечности, слезы катятся из глаз, но я не могу их убрать. Тело все еще не двигается. Только он радуется происходящему. Внезапно синее пламя обволакивает Икиру, вот только он не корчится от боли, а наоборот начинает смеяться. Я догадываюсь, что происходит, но поздно — ритуал начался. — Падший эфор уже стал человеком, мастер! — и еще больше заливается смехом. — Ты опоздал, Рэйденос! Она стала моей заменой, судите ее по всей строгости вашего мира. Эйден ничего не произносит в ответ. Он лишь достает свой клинок и бросает его в Икиру, но промахивается. Оружие возвращается к хозяину, а тот проворно ловит его правой рукой. Левой создает огненный шар и целится прямо на своего противника. В этот раз атака удачная: прямо в новенькое лицо. Икиру кричит от боли, хватаясь за глаза, а ведь казалось, что огонь на него не действует. Эйден щелкает пальцами и связывает соперника по рукам и ногам, тот не в силах устоять на месте и с шумом падает. Все происходит настолько быстро, что я не успеваю заметить, как приходит конец моим страданиям. И где носило Эйдена все это время, если понадобилось лишь мгновение на решение проблемы? Он подходит ближе к нам. Его взгляд полон ненависти. Рэйденос возвышается над тенью и, произнося какие-то непонятные слова, бросает в него клинок. Одна секунда. Сердце, если оно есть, Икиру прекращает биться. Лезвие точно попадает в цель, умерщвляя бывшего эфора. Происходящее до абсурда легко решается, что даже не верится. Икиру начинает постепенно усыхать, одежда остается на месте, а вот хозяин ее исчезает. Слышится звук падающего металла. Вместо тела парня пузырится черная жижа, а ко мне приходит власть над собственным телом. Эйден спокойно наблюдает за смертью. Он молчит. Я сажусь на алтаре, свесив ноги. Мы наблюдаем за тем, как приходит конец всей истории. Я обращаю внимание на свою руку, которая еще недавно была когтистой лапой. На запястье красуется разрез, из которого сочится кровь. Капли медленно стекают по алтарю, из-за нее не видно, исчезла ли черная кожа. Буду верить, что да. Не хочется больше думать о плохом. Эйден проводит рукой над лужей, некогда бывшей Икиру, она потихоньку собирается в комок. Затем он нещадно наступает на него и на этом все. Конец падшему эфору. Конец Икиру. Это очень странно, особенно после всего, что случилось ранее… Тишина оглушает, кажется, что сейчас начнется еще более масштабное действие. Что план тени не такой заурядный, он вернется и начнется битва между ними. Но это не так… Я не до конца осознаю, как быстро все кончилось. Весь этот кошмар, который с самого начала был сумбурным, подошел к завершению. Смотрю на Эйдена, он не проявляет эмоций, даже не смотрит в мою сторону. Просто щелкает пальцами, и перед нами открывается дверь. Я узнаю очертание своей комнаты. Айрик сидит рядом и держит меня за руку. Слезаю с алтаря и делаю шаг навстречу ему, но останавливаюсь и оборачиваюсь на Эйдена. — Иди, — шепотом произносит он. — Эйден? — хочется протянуть ему руку и забрать с собой. Вернуть в реальный мир. Он впервые за долгое время поднимает взгляд на меня, в нем читается сожаление. Невольно думаю о том, что мы больше не увидимся. Никогда. — Я сказал иди! — кричит Эйден. Отворачивается и уходит куда-то прямо. Через секунду он исчезает. Сердце сжимается от боли. Он пришел сюда, помог. Но не вернется со мной в реальный мир. Мне жаль, что так вышло. Это несправедливо. И пусть я не совсем понимаю, почему он отказался от реальности, если не хотел терять с ней связь… — Спасибо, Эйден! — кричу в пустоту. — И прости… Одинокая слеза скатывается по щеке. Я вытираю рукой щеки. Вновь поворачиваюсь к выходу и делаю шаг навстречу спокойной и свободной жизни…