Бунт в Массене

– Итак, позвольте подвести итог, – хрипел свой доклад Силам, – за этот месяц с учетом отправки серебра барону Д’Авилю ваша мануфактура принесла четырнадцать тысяч грошелей золотом. Счетовод стукнул каблуком о мраморный пол, объявляя доклад оконченным. Задремавший Рун Капп вздрогнул и обратил внимание на Силама. – Чудно, чудно, – прошипел ростовщик, – четырнадцать тысяч, значит. Хорошо. И если я верно помню, то в прошлом месяце было шестнадцать с половиной? – Всё верно, господин. – С чего же убытки? Силам был готов к таким вопросам, но для виду провел пальцем по пергаменту. – Из-за проблем с логистикой на западе, между Лориеном и Мильтосом были задержки поставки от гильдии шкуродеров. Шерсть оказалась дороже, но в Реззоль-Террезе мы не могли увеличить цену на сукно. Вот и выходит такая разница. На западе начинаются крестьянские бунты, время неспокойное. Рун призадумался. – А сколько выходит на содержание черни на мануфактуре? Силам снова порылся в пергаментах. – Снова тысячу четыреста грошелей на всех работников. – Так погасить убытки не сложно. Не думаю, что они не переживут такой теплый месяц, если получат чуть меньше. В конце концов, от этого выиграет производство, значит и они сами. На сколько можно сократить выплаты? В этот раз счетовод не был готов к вопросу, перестал рыться и задумался, пересчитывая. – Простите, но так сразу я не могу дать ответ, надо узнать у общин, сколько они готовы уступить. – Ох, спрашивать. Это долгое дело, зазря задерживать деньги. Выдели на оплату тысячу серебряных грошелей, и всего делов. Не стоит держать работников в подвешенном состоянии. – Вы рискуете, сокращая оплату так бездумно, – вступился счетовод. Капп тут же встал из-за стола и подошел к нему. – Не стоит тебе спорить, Силам. Делай дело. А чтобы тебе не было так совестно, – Капп сунул ему под нос кошель с золотом, – то вот, побереги себя. И не задерживай. Тысячи на мануфактуру вполне себе хватит, все тут бывшие селяне, с голоду не помрут. Силам свернул свои свитки. – Раз того требуется. Рун широко улыбнулся, а счетовод встал и двинулся к выходу. – Но ведь и он прав, – шептал дьяк, – да и мне семью кормить надо. А пусть, никто ж другой считать не умеет. Силам вышел из поместья Каппов, сел в повозку и велел вознице везти его к своему дому. Тайком от лишних глаз он пересчитывал полученные монеты. – Эх, на своих стражников всё равно не хватает. Повозка добралась до дома счетовода, располагавшегося при соборе бога-защитника Норвуда. Тут уж Силам чувствовал себя в безопасности. Он ловко спрыгнул с повозки и забежал в дом. Стоило Силаму прикрыть за собой дверь, как его тощее тельце было прижато к стене. Не успел он и крикнуть, как рот был оказался заткнут, а на голову накинут мешок. Счетовод получил сильный удар в бок, отчего бессильно осел на пол, затем, получив ещё по голове, провалился в беспамятство. – Потише, Аквил, он нам живым нужен, – прошептал Танкед. – Да живой он. Дотянет. Двое поместили счетовода в холщовый мешок. Танкед выглянул в окно. – Надо его выводить, пока домашние не вернулись. Друзья достали серые монашеские рясы и быстро переоделись. Танкед приоткрыл дверь и замер, наблюдая. В этот момент Гером подъехал на своей повозке к воротам собора. – Эй! Есть кто?! – крикнул он. Из-за ворот мимо стены дома Силама прошли двое послушников. – Ты чего орешь? Чего надо? – Привез хавчик для собора. Забирай. Послушники заглянули в телегу. – Маловато будет, – проворчал один из них, – тут нам на дня два всего хватит. – А ты жри меньше, а больше молись, так и хватит надолго. Норвуд от голода сбережет. – Ты давай без этого. А то скажем настоятелю, мигом тебя высекут за такие слова. – Ладно, ладно, не горячитесь. Приду на службу – два грошеля кину, Норвуд простит. Послушники фыркнули и принялись вынимать из телеги тюки с картофелем, капустой и рыбой. – Эй, – окликнул Гером, как они законсили, – а кто мне должен шмотки передать? Герр Мюльш велел отвезти их в порт. – Какие шмотки? Эт тебе на мануфактуру. – Не знаю какие, рясы наверно, не сказали мне. Велено было просто забрать и всё. – Это мы! – Танкед и Аквил вышли с большим мешком на плечах, – только мы с тобой поедем, чтоб ничего не украл, это для святой миссии. – Да мне то что, за серебро хоть рясы, хоть головы вожу. Залазьте. Они осторожно положили мешок с дьяком в телегу, сами запрыгнули. Послушники даже и не интересовались, что там за святая миссия, скорее потащили провиант в собор. Гером взмахнул хлыстом, и повозка потащилась прочь от собора.