Куда приводят мечты

Гастон и Полетт шли по лесной тропинке. Когда они отошли достаточно, чтобы не слышать звуки разговоров, Полетт прислонилась к дереву. Гастон заметил, что ее новая униформа хоть и имела те же цвета, но была значительно более скромной. Более того, она была застегнута на все пуговицы аж до горла, будто монашка. Более скромная одежда и ее темный цвет приковывали внимание к лицу Полетт, а не к ее прелестям или яркому платью. Без этой мишуры она казалась какой-то другой, ее фарфорово-бледное лицо с миндалевидными зелеными глазами казалось более интересным, чем раньше. Светлые волосы, завязанные в хвост, также выгодно оттенялись темным лифом униформы. Полетт казалась… красивой. А может быть, какая-то затаённая грусть или какое-то другое чувство в глубине ее зеленых глаз делало ее какой-то другой? Полетт заметила его взгляд, но поняла по-своему. — Принц Адам совсем не развратник, ты ошибаешься, — горячо начала она. — Он очень хороший человек. Он… Он относится ко всем в замке по-человечески… Каждого может выслушать, всегда даже если приказывает что-то, будто просит — вежливо и вроде как извиняясь, что беспокоит нас. Мы все его очень любим. — Ладно-ладно. — Охотник вскинул руки в шутливом жесте, словно сдаваясь. — Я знаю, что он — хороший человек. — Он помолчал и добавил: — Ты прости, что я наговорил тебе гадостей тогда. Я был весь на нервах. Он был счастлив, а потому — великодушен. Почему бы и не поднять настроение милой маленькой Полетт? — Ничего, — улыбнулась девушка, внимательно разглядывая его лицо. — Ты так изменился за короткое время. Выглядишь счастливым. И еще более красивым, — добавила она после небольшой паузы. Гастон откинул волосы со лба привычным движением и приосанился. — Я знаю! Белль сказала, что я похож на викинга! Он насладился недоуменным взглядом Полетт на незнакомое слово и затем снисходительно объяснил: — Это могучие воины северных земель. — О… — подняла бровь девушка, но быстро стала серьезной. — Ты совсем не боишься? — тихо спросила она. — Нет! — беспечно ответил Гастон. Белль любила его, и он это знал. Чувствовал. — Я тебе немного завидую, — тихо проговорила Полетт. — Ты всегда так уверен в себе. Они постояли молча, а потом Гастон спросил: — А чего боишься ты? Девушка вздрогнула. — Ты дьявольски проницателен, — ответила она наконец. — Знаю, что ты скажешь — он принц. Я это знаю. — А тогда зачем тебе идти из замка в лес, чтобы с ним поговорить? Господи! Да о чем тебе с ним разговаривать? Полетт замотала головой. — Ты не понимаешь. Он единственный, кто разговаривает со мной как с человеком. Не как с глупой девушкой. Он разговаривает со мной на равных. И он понимает меня. Он тоже… Тоже любил безответно. И он первый человек, который хочет что-то сделать не для себя, а для других. — Для кого же? — Он хочет сделать что-то хорошее для нашего города. Но он не знает что. Он советуется со мной, чем ему лучше помочь нам. Я посоветовала построить больницу, потому что, например, наш деревенский врач ничем не помог моей маме… — Ты правда думаешь, что ему не с кем посоветоваться о таких важных вещах, на что ему потратить свои деньги, кроме тебя? — Да. Я же простая девушка из города и знаю, что нужно большинству его жителей. Гастон пожал плечами, он хотел еще поспорить, но зачем? Полетт знает, что она делает. Они постояли молча еще какое-то время, и потом девушка махнула рукой. — Вернемся? Охотник кивнул, и они пошли обратно к озеру. На какой-то момент Гастон все-таки забеспокоился, но, когда они подошли ближе, он увидел, что Белль и принц хоть и сидели достаточно близко друг к другу, но это было расстояние, которое могло быть между хорошими знакомыми или друзьями. Они оба смотрели на озеро и, когда услышали шаги, обернулись вроде даже с облегчением. — Белль, достанешь бутерброды? Я есть хочу, — сказал охотник и сел рядом с Белль так близко, как только мог. — Вы тоже угощайтесь, — предложил он. Он все еще был великодушен. — Конечно, это не королевские блюда, но… — он не мог не сострить насчет принца. — Спасибо, — ответил принц Адам. Его лицо было немного грустным, но при этом счастливым, видимо, он был рад увидеть Белль и что с ней все в порядке. Гастон мог дать руку на отсечение, что Чип мог рассказать принцу всякие ужасы про него. — Последние десять лет я питался… Не совсем по-королевски. — Твои манеры были далеки от идеала, — по-доброму улыбнулась Белль. Она расстелила небольшую скатерть и выложила бутерброды на нее. Они также взяли две чашки для воды, но так как их было четверо, то одну чашку взяли Белль и Гастон, а другую — Полетт и принц. — Как вы съездили на море, — спросила Полетт, чтобы начать интересный, но легкий разговор. — Какое оно? Вам понравилось? Гастон посмотрел на Белль. В ее взгляде промелькнул испуг от воспоминаний. Он хотел рассказать очередную веселую хвастливую историю, чтобы все позавидовали, но внезапно сказал тихо и серьезно: — Не очень хорошо. Нас похитили, и мы только чудом вернулись. Принц и Полетт были шокированы. — Похитили? Вас? — спросил принц, взволнованно глядя на Белль. Белль обхватила колени руками и тихо проговорила: — Нас хотели продать каким-то аристократам. Говорили, что мы — очень красивые для простых людей… Гастон… — она повернулась к мужчине. — Я иногда думаю о той ночи. Мне кажется, я убила его. Гастон чуть откинулся назад и деланно расхохотался. — Да кого ты можешь убить своими ручонками? — Он вытянул руки, раскрыв ладони. — Давай, ударь меня. Белль размахнулась и ударила своим кулачком по его ладони. — Будто мушка пролетела. Я вообще ничего не почувствовал. Вообще-то, Белль не была такой слабой. Но Гастон не хотел, чтобы она волновалась. — У меня в руке была статуэтка, — все еще сомневалась его жена. — Человеческий череп намного крепче, чем ты думаешь, — охотник постучал себя по голове. — Нужно знать, куда ударить, и ударить посильнее. Скорее всего, тот маркиз свалился со страха, потому что не ожидал сопротивления. Но он сам беспокоился, конечно, он пытался задвинуть эти мысли подальше, считал дни… Пока никто за ними не пришел. А они были заметные, очень заметные. Но, скорее всего, маркиз не захотел их искать, чтобы не вскрылись его остальные грязные делишки. — Вас больше никто не тронет, — неожиданно твердо заявил принц. — Если кто-то сюда заявится, будет иметь дело со мной. Гастон с удивлением посмотрел на его изящную фигуру и белые ручки. Первый раз в жизни кто-то вызвался защитить его, Гастона. Но, с другой стороны, у принца были рыцари. Это давало некоторое спокойствие. — Спасибо, мой принц, — тихо и искренне сказал он. Полетт сидела нахмурившись, кусая губы. — Вот поэтому вам и не стоит ехать в Париж, — сказала она принцу. — Один Господь знает, что с вами там могут сделать! — она заметно волновалась. — Но я должен туда поехать! — возразил принц Адам. — Я должен занять свое место — хочу я этого или нет. У меня есть обязанности. — Нет-нет-нет, — загалдели сразу все трое — Белль, Полетт и Гастон. — Даже не вздумайте! Съездили мы в Тулон, ага! А это вообще Париж! — горячился Гастон. — Ты такой наивный, будешь бороться за власть? Да тебя там сразу посадят в… ну как там темница называется? Бастилия! Железная маска тебе о чем-нибудь говорит? — это уже Белль. — Ну не слышали они о вас десять лет, ну и слава Богу! Вы — наш принц, живите здесь спокойно, никуда мы вас не отпустим! — вопила Полетт. Принц немного отодвинулся от чрезмерно доброжелательных рук, которые его пытались удержать, словно он собирался прямо сейчас уезжать в Париж. — Но подождите, подождите… — начал он, поднимая руки. — Я же не могу просто жить тут, будто ничего не случилось. Все замолчали. — Почему не можете? — Гастон первый очнулся от молчания. — Потому что… Я должен заявить о себе. — Послушайте, но, если бы твоя очередь на престол была бы действительно важная, — проговорила Белль, — тебя, несмотря на проклятие, нашли бы и отправили в Париж. Про тебя же не вспоминали десять лет. — И что… я действительно могу ничего не делать? Просто жить здесь, в замке? — Конечно! — воскликнули все трое. Он колебался, но в итоге согласился. Это был их принц, собственный, и они не собирались его отдавать куда-то в Париж.