Куда приводят мечты

Мы выбираем, нас выбирают, Как это часто не совпадает, Я за тобою следую тенью, Я привыкаю к несовпаденью. «Чёрное и белое» (Мы выбираем, нас выбирают…) — романс и к фильму режиссёра Алексея Коренева «Большая перемена» Уже наступил вечер, когда Гастон, наконец, нашёл квартиру того развратного маркиза. На улицах фонарщик зажёг фонари, и в домах тоже загорелся свет. Мужчина стоял напротив двухэтажного дома и смотрел на свет в его окнах, пытаясь угадать, где находится спальня. В окнах мелькали люди, наверное, слуги, поэтому Гастон прислонился к стене, чтобы его не было видно из окна. Постепенно свет в окнах начал гаснуть, а улица погрузилась в темноту. Мужчина сделал глубокий вдох и полез по водосточной трубе на второй этаж, цепляясь за подоконник и выбоины каменной стене дома. Оружия у него не было, Поль и Жаннет хорошо обыскали его, но Гастон думал справиться подручными средствами и своими руками. Другого выхода всё равно не было. Дом уже спал, когда охотник, засунув руку в приоткрытое окно, растворил его шире и шагнул в тёмную комнату. Это было что-то вроде гостиной, были видны кресла, камин. На столике стояла ваза с цветами. Гастон только в этот момент понял, как сильно он хочет пить — с тех пор, как он очнулся, он не ел и не пил. Мужчина вытащил цветы из вазы, бросив их на пол, и выпил её содержимое. Стало намного лучше. Он выглянул в коридор, чуть приоткрыв дверь. Недалеко была ещё одна дверь, рядом с которой стоял слуга. Скорее всего, это и была спальня маркиза, а слуга стоял для того, чтобы Белль не сбежала. Гастон тихо прикрыл дверь и поискал глазами что-то вроде оружия, выдвинул ящики стола. Но ничего не было. Тогда он опять вылез в окно и, прижимаясь к стене как можно ближе и изо всех сил цепляясь за малейшие выступы, переместился к соседнем окну. Раздался звук удара, и что-то упало. Гастон, забыв об осторожности, заглянул в окно, слабо освещённое пламенем свечей. Он увидел стройную фигурку Белль в роскошном платье, которая стояла над лежащим на ковре стариком. В её правой руке была какая-то статуэтка. Гастон постучал в окно, и девушка обернулась. В её глазах застыл ужас. Мужчина знаками показал, чтобы она открыла окно, и Белль, выронив статуэтку, медленно отодвинула задвижку. Гастон залез внутрь комнаты, и Белль обняла его так крепко, что ему даже стало больно. — Господи, я убила его! — воскликнула она громким шепотом. — Он мёртв. Охотник освободился от её рук и наклонился к лежащему. — Монсеньор, вы в порядке? — раздалось за дверью. — Я в порядке, идиот, оставь меня в покое! — быстро ответил Гастон, пытаясь изменить голос так, чтобы он дребезжал, как у старика. Неизвестно, что подействовало: может, угроза в его голосе, а может, ему как-то удалось сделать его похожим, но слуга замолчал. Охотник потрогал горло маркиза, щупая пульс. — Не волнуйся, он ещё поживет, Белль. А теперь нам надо убраться отсюда. Они оба посмотрели вниз. Спуститься вдвоём было бы намного сложнее. Гастон снова посмотрел на Белль — на ней было довольно вульгарное платье с открытыми плечами и большим вырезом на груди, а юбка была очень пышной. — Да, ты прав, я в нем не спущусь, — проговорила девушка и начала снимать его с каким-то ожесточением. — Мне хочется содрать с себя кожу, как мне это всё отвратительно. — Она содрогнулась и, наконец, сняла платье, оказавшись лишь в комбинации. Гастон сбросил платье вниз — другого всё равно не было, — и разорвал простыни, стараясь рвать так, чтобы не создавать излишний шум. Сделав из простыней какое-то подобие верёвки, он обвязал ножку массивной кровати, другим концом обвязал талию жены и сбросил верёвку вниз. — Не бойся, — сказал он Белль, помогая ей вылезти в окно, — просто держись и упирайся в стену ногами. Это легко, тут невысоко. Звучало это нестрашно, но Гастон чуть не помер от беспокойства, пока Белль спускалась вниз, а он держал импровизированную верёвку. Но всё закончилось благополучно, и затем он спустился сам. Он накинул Белль плащ на плечи, подобрал платье, и они побежали. Быстрее, быстрее! Они пробежали по запутанным переулкам некоторое время, потом Белль снова надела платье, и они побежали опять. Они бежали почти всю ночь, иногда останавливаясь, чтобы отдышаться. Вряд ли это было потому, что квартира маркиза была далеко от центра города, скорее всего, Гастон заблудился. В этом городе он был совершенно бесполезным. К утру стало холоднее, но рассвет дал больше ориентиров, и они вышли на дорогу, по которой входили в город. Когда они немного отошли от Тулона, Гастон обхватил Белль за обнаженные плечи. — Белль, скажи мне, как ты? Они с тобой ничего не сделали? Тебе было очень страшно? Она обняла его за талию и покачала головой. — Нет, нет, меня только покормили и переодели… В это ужасное платье. Я, конечно, говорила себе, что не буду сопротивляться… Но я просто не смогла. Просто не смогла и ударила его. Он обнял её ещё крепче и начал целовать её лицо — глаза, губы, щёки. — О, Белль, малышка. Забудь обо всём, забудь, забудь. Всё будет хорошо. Мы вместе. Она чуть отодвинулась, посмотрела на него. — Они били тебя, да? — нахмурилась девушка, дотрагиваясь до синяков и кровоподтёков на его груди. — Я же просила тебя не спорить с ними. Смотри, что они с тобой сделали. — Она погладила его грудь, будто пытаясь прогнать боль. — Да ерунда, Белль. — Гастон глубоко вздохнул от её прикосновений. — Никто меня не бил, так, Жаннет пнула пару раз. Идём, нам нужно отойти подальше, боюсь, нас могут искать. Они шли насколько возможно быстрым шагом, чтобы как можно быстрее добраться до ближайшей деревни. От голода и жажды у Гастона кружилась голова. — Чёрт, как же я жалею, что у нас нет коня, — выругался Гастон. — Эти мерзавцы продали его на скотобойню. — О, Гастон. — Белль сказала так мягко и так нежно сжала его руку, что он понял, что она всё понимает. — Ладно, это всего лишь конь. Но они всё отобрали, у меня нет ни ножа, ни стрел, ни даже огнива! — Он обернулся, чтобы посмотреть, нет ли за ними погони. Впереди показалась деревенька, и Гастон и Белль вздохнули с облегчением. — Можно напроситься на ночлег в какой-нибудь дом, — рассуждал Гастон. — Я, например, могу поколоть дрова в нескольких домах, а ты чем-нибудь поможешь по хозяйству. Нам нужна еда и одежда на смену и хотя бы огниво. Ночь в лесу без огня — верный способ быть съеденными волками. — Гастон, можно сделать немного проще, — сказала Белль. — Как? — Ты только не смейся. В романах, что я читала, девушка часто убегала из дома, прихватив драгоценности. — Белль подняла свою изящную ручку, на узком запястье сверкал браслет из каких-то голубых камней. — Так вот, она продавала или оставляла свои драгоценности как плату, и всё было в порядке. — А ты уверена, что это сработает? — нахмурился Гастон. — Вдруг это что-то не имеющее ничего общего с обычной жизнью, как все эти твои райские наслаждения? Не подумают, что мы украли этот браслет или ещё что-то вроде этого? — Но если мадемуазель выглядит прилично и платье у неё подходящее для этих драгоценностей, то почему нет? Звучало разумно, поэтому они подошли к небольшому ручью, умылись и, насколько это возможно, почистили одежду. Гастон взял плащ у Белль и завернулся в него, пряча свои остатки от рубахи. Выглядели они вполне прилично. Вроде бы. Белль постучала в дверь опрятного домика. Там слышался детский смех, и домик выглядел безопасно. — Кто там? — на крыльцо вышел крепкий мужчина с черной бородой. — Мы идем из Тулона, — начала Белль. Она сказала, что лучше говорить будет она, потому что юных девушек меньше опасаются и она скорее вызовет расположение. — Можно мне с моим мужем остановиться у вас на ночлег? Мы можем заплатить. — Она протянула руку и показала браслет на ладони. Мужчина посмотрел на Белль, окидывая её взглядом сверху вниз, потом посмотрел на Гастона. — Что, сбежала от папочки со своим слугой-любовником? Белль заморгала. — Он не слуга, а мой муж… — Ври больше, избалованная девка! А ну иди сюда! Мужчина протянул руку, но Гастон оказался быстрее и толкнул его. — Бежим! Им пришлось бежать в лес, причем поглубже, чтобы этот крестьянин их не нашел. Наконец, они сели на поваленное дерево, глотая воздух. — Боже, я просто хочу домой… — простонала Белль. — Прости… — Да ничего. Я не должен был тебя слушать в этом вопросе… — Гастон стиснул виски руками и опустил голову. Есть хотелось неимоверно.