Я виноват

Вокруг так темно. А где свет из окна, которое выходит на городскую улицу? Свет в городе отключили что-ли? И тишина неестественная. Всегда с улицы хоть какие-то звуки, а тут такая тишина. Ощущение, что я в какой-то коробке лежу. Или в багажнике… Хотя нет, нет, бред какой-то. Я сейчас сел, да и даже в багажнике должны быть звуки. А тут ощущение, что я оглох и ослеп сразу. Хотя этого тоже не может быть. Как минимум я не оглох, ведь каждый вдох слышен просто прекрасно. А от своего же сердцебиения у меня скоро в ушах звенеть будет. Хотя пусть лучше сердце бьëтся, чем нет. Единственным открытыми частями тела, тоесть руками, я смог почувствовать, что сижу на холодной… Плитке? Но будто на одном огромном квадратике плитки, я бы так сказал, потому что я сколько щупаю, но не могу найти стыков. Чëрт, где я? Да тут дышать темно. И громко. Что происходит? Да и если подумать, то я какой-то спокойный слишком. Опыт у меня в жизни разный был, но не такой. Хотя… Начавшиеся размышления прерывает резкий запах, появившийся будто из ниоткуда. Этот запах я узнаю из тысячи - запах крови, большого количества крови. Ладно, теперь меня начинает больше волновать, где я и что происходит. Темнота, холодный гладкий пол, сильный запах крови и мëртвая тишина. Напрягает меня эта обстановка. В какой-то момент меня осенило, почему ситуация казалась знакомой. Лишь одна хорошая новость - я сплю. Остальные плохие. — Скучал по мне? — прозвучал одновременно со всех сторон, но при этом в моей голове, этот мерзкий, вечно насмешливый голос. Всë бы отдал, чтобы никогда его не слышать. — А то по тебе соскучишься, тварь, — огрызнулся я, с неприкрытой ненавистью глядя прямо перед собой. Как я и ожидал, в следующую секунду в темноте открылись две голубые дыры - глаза. Они светили, но ничего кроме меня не освещали. — Ты всегда слишком агрессивный. Сходи к психологу, — как бы небрежно кинул голос. Если у него и есть лицо, то он точно улыбается до ушей. Я встал, раздражëнный. Он буквально сводит меня с ума каждым своим появлением, если не похлеще! Я хотел что-то как всегда предъявить, но прошлые мысли навеяли воспоминания, которые я никак не мог затолкнуть вглубь себя и забыть. И он знает, о чëм я сейчас подумал. — О, наш бедный маленький мальчик вновь вспоминает наши развлечения, — с издëвкой, которая никогда не была скрыта, сказал он. — Заткнись, — пытаясь сдерживаться, сквозь зажатые зубы процедил я, глядя в эти глаза, — зачем ты это сделал тогда? — Нет, ты не понял, — протянул он, — ты сам хотел этого. Я лишь помог тебе с твоими желаниями. Чëртов манипулятор. Когда-нибудь я заставлю твои глаза погаснуть навсегда. Но сейчас, к сожалению, он сильнее. Я тряхнул головой, будто скидывая с волос жука, пытаясь отделаться от навязчивых мыслей. Он это сделал, не я, я лишь попался, я не виноват… — Не лги хотя бы себе, — прервал мои мысли он. Я ненавижу его всей душой после того случая. И себя тоже, из-за того, что не смог противостоять. А должен был. Ради их жизней должен был. Ногами в носках я почувствовал немного густоватую жидкость, которая мерзко их мочила и текла дальше. Посмотрев вниз, я увидел самое мерзкое и ожидаемое. Да, по полу текла кровь. — Эта кровь была на твоих руках, — почти прошептал он, сощурив глаза до двух небольших щëлочек в абсолютной темноте и появившейся крови, от которой стало немного тошно. Казалось бы, я привык, но нет. Всë как впервые. Я поднял взгляд на глаза, висящие во тьме и служащие единственным источником голубого света. Как бы хотелось, чтобы у него было что-то физическое и я мог его избить, но это невозможно. К сожалению нет. — Посмотри вперëд, — почти спокойным голосом, сказал он. Нет выбора, сон окончится только тогда, когда он захочет. Я посмотрел. Там были несколько слишком знакомых тел, — Ты видишь? Я молча смотрел на каждого. Только спустя пару секунд я понял, что вся эта кровь лилась с их стороны. Я отступил шаг назад, хотел ещë, но там была стена. Во тьме нет стен, она бесконечна. Он вновь пытается добиться своего. Я попытался закрыть глаза или отвернуться, чтобы не видеть близких людей в виде трупов, но не мог свести взгляда. — Ты убил их, — я уже не обращал внимание на то, кто личность звучащего голоса, лишь считая его слова как факт. Холодность произнесëнного будто физически вонзилась в тело. Я так и не смог избавится от вины… — Нет, это был не я, — пытаясь звучать как можно увереннее, сказал я, — Ты меня заставил, ты виноват! — Убийца, — эхом разнеслось от невидимых стен на фоне быстрых вздохов и учащëнного сердцебиения. — Замолчи! — выкрикнул я, закрыв наконец глаза. — Убийца, — вновь послышалось со всех сторон, окружая и будто впитываясь в кожу, в разум. Я пытался откинуть эти мысли, но сопротивляться было бесполезно. Он давно добился моих страданий, но ему всегда мало. Перед глазами начали проноситься смерти. Тьма поглощала их одного за другим, а тьмой был я. Они умирали у меня на глазах, а я не мешал ему продолжать. Я не лучше него, я хуже. Слабый и никчëмный. — Убийца, — в который раз прозвучало в темноте, освещаемой двумя хитрыми голубыми щëлками. — Зачем? — присоединился другой голос, до боли знакомый. Я открыл глаза и увидел, что изодно из тел поднялось и вышло чуть вперëд, осуждающе глядя. — Зачем ты убил нас? — Я-я… — я просто не мог ничего произнести. Понимание сна улетучилось, теперь мне казалось, что это мой личный ад. Да так оно и есть. Мои друзья лежат мëртвые из-за меня и осуждают, причëм не беспричинно. — Ты - худший человек, которого я когда-либо встречал, — теперь встал другой. Оба трупа начали медленно идти по крови, направляясь ко мне. Красная жидкость хлюпала и растекалась волнами по поверхности от каждого из шага. — Но я… — теперь я не просто не мог ничего придумать, меня перебили. Теперь встали все, начав наступать. Глаза, горящие ненависть, гниющие части тела, кровь под ногами. — Убийца, — все как один твердили они, пока я пытался уступать, забыв, что сзади стена. Я упëрся спиной о твëрдую холодную поверхность, глаза бегали по знакомым лицам, которые гниют в земле уже месяц. Я даже не приходил на их могилы, боялся. Когда ожившие были совсем близко, то начали тянуть ко мне руки, говоря хором. — Мы заберëм тебя с собой, — сказали они. «С собой» отскакивало от стен. — Н-нет, нет, п-пожалуйста, я не хочу, н-нет… — мой дрожащий голос никого не убедил. Тот, кто подошëл ближе ко мне, протянул руку к моему лицу, так что я хорошо еë разглядел: кровь, медленно собирающаяся в капли и с тихим плеском падающая вниз, кожа бледно-синеватого оттенка, в некоторых частях порвана и съедена белыми личинками, пара из которых сейчас копошатся в ладони. Когда рука прикоснулась ко мне и я уже почувствовал блевотный запах, который почему-то раньше не чувствовал, я проснулся. Тяжело дыша и слыша стук крови в ушах, я сел на кровати, широко раскрыв глаза в полутьме спальни, в которую проникал свет из зашторенного окна. Я пытался прогнать видение знакомых лиц, крови, его, пытался успокоиться и поверить в то, что это сон и никогда не станет реальностью. Запах крови и гниения стоял в носу, а глаза было страшно закрывать даже на секунду, я вновь возвращался в сон. Не знаю, сколько прошло времени, пока я более-менее успокоился. Хотя бы перестал трястись как осиновый лист и задыхаться. Я медленно убрал одеяло с ног и сел на край кровати, облокотившись руками о колени и последний раз встряхнув головой, отгоняя кошмар. — Пойду выпью, — сам себе прошептал я, встав с кровати и побредя на кухню.