Карт-бланш

***24*** Локи и Брок, прикрытые пологом невидимости, чтобы не выдать свое местоположение мальчишкам и не смущать, удобно устроившись в наколдованных креслах, со смехом наблюдали за их возней с рыбой, а потом и за посиделками у костра. Мальчишки съели запеченную на углях рыбу, вымазавшись по уши в саже и пепле, Гарри даже пришлось колдовать Агуаменти, чтобы все смогли умыться. Потом пугали друг друга страшными рассказами, жарили маршмеллоу, нанизанные на длинные палочки, на костре, а в конце орали, потому что пением это назвать язык не поворачивался, старые песни. Гарри подпевал, но «морской» репертуар знал плохо, поэтому больше слушал. Угомонились они достаточно поздно, и то только потому, что Локи, заколебавшийся ждать и не желающий упускать удачное время, наслал на них мягкую сонливость. Мальчишки, позевывая, ушли в палатку спать, а Брок и Локи, подождав несколько минут, чарами вынесли Гарри к себе. — Тебе нужно что-нибудь особенное? — спросил Брок, наблюдающий за Локи, который укладывал Поттера на гладкий ровный камень, располагая его по сторонам света. — Что, например? — спросил Локи, отыскивая на небе полярную звезду, чтобы Гарри головой был уложен к ней. — Не знаю, свечи, пентаграммы и прочую колдовскую херобору, — пожал плечами Брок. Откуда он мог знать? В ритуалах ему приходилось быть только недобровольным участником. — Нет, — Локи сосредоточенно рисовал вокруг шрама Гарри какие-то узоры, — я мог бы вытащить паразита в две секунды, даже не прикасаясь к твоему крестнику… — Тогда зачем все вот это? — Брок кивнул на светящиеся линии на лице Гарри. — Это не для меня, это для него, чтобы остался собой. Я же говорил, что смертные, хоть и волшебники, такие неженки, — Локи усмехнулся, заметив на лице Брока упрямое выражение. Спарринг с ним станет очень занимательным. — Похуй, пусть неженки, рисуй, что хочешь, главное, чтобы с Гарри было все в порядке, — Брок тряхнул головой. Локи провел рукой над лицом Гарри, подцепив с его лба темный сгусток, снял со своего пальца кольцо с большим прозрачным камнем и перенес в него кусок от Волдеморта. И все это так легко, с выражением вселенской скуки и презрительной полуулыбкой, кривившей губы. Принц, блядь. Брок едва удержался от комментариев по этому поводу. — Все, можно отправлять Гарри назад. Шрам должен зажить полностью в течение недели-двух. А это тебе, — Локи кинул кольцо Броку, которое тот автоматически поймал. — Нужно будет отнести его в Гринготтс, — сказал Брок, крутя в руках кольцо, — слушай, а ты можешь вытащить эту херовину обратно наружу? — А зачем? — не понял Локи, но потянулся за кольцом, чтобы показать насколько это для него легко. — Не из этого, — Брок убрал кольцо в кулак, вспоминая подробности о совсем другом кольце с очень интересным камушком. — Без проблем, — кивнул Локи, — но зачем, не легче ли просто уничтожить все части вместе с носителями? — Понимаешь, — Брок отлевитировал Гарри обратно в палатку, уложив его на походную кровать и укрыв одеялом, и, подхватив Локи под локоть, аппарировал их обоих в одну из гостиных Блэкхолла, — этот их темный лорд страдал манией величия и рассовал куски себя в уникальные артефакты. Хотелось бы сохранить эти вещи, но без ненужных добавок. — Без проблем, — Локи отмахнулся от того, что говорил Брок, — лучше объясни мне, как ты меня перенес?! Бог стоял перед Броком и всматривался в него, словно не понимал, что видит. Как смертный вот так походя перенес его? Почему он, перенеся настоящего бога с одного места в другое, жив, и даже не лежит пластом с крайней степенью истощения? Кто или что он? — О чем ты? — не понял Брок. — Это обыкновенная аппарация. Все местные волшебники так умеют. — Ну да, обыкновенная, — кивнул Локи и усмехнулся, — и ты совершенно обычный колдун. А где твоя палочка, колдун? Местные без концентратора, насколько мне известно, почти не колдуют. А если и колдуют немного, то кичатся этим и считаются великими. — У меня и без нее все получается, — пожал Брок плечами, которому было откровенно похуй на величие местных колдунов, — сначала я про палочку даже и не вспомнил, а потом, подумал и решил, что ну и нахер она мне не сдалась. Тем более, что ничего сложного я не колдовал. А в чем дело-то? Локи прошелся по гостиной до бара, наполнил два стакана огневиски и выпил свой залпом, сунув второй Броку в руки. Он, если говорить языком Брока, был в полном ахуе. Сначала мелкий Поттер проложил тропу туда, куда по идее не должен был смочь. Танос, заключая его в камеру, особенно упирал на то, что она совершенно неприступная. Что освободить его никому не под силу. А тут мальчишка! Ладно, этот казус Локи списал на неучтенный Таносом фактор, стечение благоприятных обстоятельств и феноменальную везучесть Гарри. Потом появился Путешественник, крестником которого оказался его освободитель. А теперь и сам Путешественник, который похож на обычных колдунов так же, как гребнистый крокодил похож на обыкновенную ящерицу, делает такое, что мало кому под силу. Локи стало очень интересно разобраться в этом феномене, поэтому, если у него и мелькали иногда мысли о том, что можно было бы и уйти из гостеприимного дома Брока, то теперь он об этом и думать забыл. Загадка манила гораздо больше, чем ненужное одиночество. — Дело в том, друг мой, что вот так внезапно и без моего осознанного согласия, перенести меня с места на место магическим способом обычному смертному не должно быть под силу. — Ну, — Брок ухмыльнулся, — значит, я не обычный смертный. Я же этот… Как ты говорил? Путешественник? — Путешественник, — кивнул Локи, пытаясь рассмотреть Брока в магическом спектре, но терпя сокрушительное поражение. Брок не просматривался совершенно! Сколько бы Локи не прикладывал усилий, Брок так и оставался непонятным и неопознаваемым. Загадки, которые хотелось разгадать, множились и манили. *** Примерно в то же время, когда Локи разглядывал Брока, другой колдун в другом месте пытался рассмотреть Блэкхаус. Причем с такой же нулевой результативностью. Он сидел на лавочке в конце сквера, который выходил на площадь Гриммо, где, как сеньор Неро точно знал, располагался Блэкхаус. Сидел он не просто так, а прикрывшись мощнейшим заклинанием, чтобы не спугнуть Брока и не выдать ему свое присутствие. — Параноики, — сеньор Неро не зря лично пришел посмотреть на то, с чем ему придется иметь дело, и был неприятно удивлен увиденным. Если сравнивать защиты, то это была крепостная стена Блэкхауса против штакетника вокруг его виллы. Ну, не совсем штакетника, конечно… Джакомо до сих пор пытался понять, как Блэк не просто прошел на территорию, куда живым и незваным хода не было, но и проник в кабинет. Он уже давно сидел на лавочке напротив места, где по идее должен был быть вход и бросал в ту сторону разные заклинания, которыми, в принципе, можно было бы обнаружить спрятанный объект. Но… Сеньор Неро всю голову уже сломал, стараясь хотя бы увидеть вход, когда перед ним появился домовик. — Лорда нет дома, если родичу лорда будет угодно, то Кричер немедленно сообщит о нем лорду, — проговорил Кричер и почтительно склонился, доставая кончиками ушей до земли. — Не нужно, — Джакомо скривился. Как-то он опрометчиво позабыл о совершенно уникальных британских домовых эльфах. Их итальянские аналоги — серваны* — постоянно проверяли крепость нервов своих хозяев, и уж точно не стали бы так верно служить. Сеньор Неро снял заклинания с места, где сидел, и активировал портключ, перенесший его на виллу. Стоило оставить затею пробраться в Блэкхаус и попробовать зайти с другой стороны. Может, в офисе «Черной воды» оставить послание? Хотя, теперь, когда Блэк будет предупрежден о его интересе, то и пытаться, наверное, не стоило. Что ж, идея как-нибудь отплатить Блэку за его подарок, становилась все интереснее и интереснее. А еще это стало вызовом его мастерству и фантазии. Подарок — корзину с выдержанными сырами и домашним вином сеньор Неро давно носил с собой в уменьшенном виде, чтобы не думать и не искать, если подвернется удобный случай проникнуть на территорию. *** — Как он посмел! — Фадж был возмущен до крайности, когда узнал об ультиматуме госпиталю святого Мунго, что поставил Брок. — А вы что хотели? — с некоторых пор неразлучники — Сметвик и Скримджер имели удовольствие наблюдать истерику у министра. — В Британии все это незаконно! Мунго не будет оказывать услуги с помощью темной магии, — Министр прошелся по кабинету, кипя праведным гневом. Столько лет Дамблдор, он сам и его предшественники боролись со скверной, и вдруг какой-то выскочка… Да он даже не англичанин! — Вы забываетесь, Фадж, — Сметвик поднялся с кресла и навис всем своим богатырским телосложением над щуплым, невысоким министром, — Мунго не бордель! Мы не оказываем услуги, мы спасаем жизни. И если нам наконец-то развяжут руки, то будем это делать гораздо эффективнее. — Темной магией?! — Фадж взвизгнул и поспешно отошел от Гиппократа, который смотрел на него так, что поджилки тряслись. — Мало того, — продолжил Сметвик, — от имени своего деда имею честь заявить, что наш род присоединится к требованиям лорда Блэк. — Да вы!.. Да я!.. Да как?!.. — от возмущения министр не мог подобрать слов. — Скримджеры поддержат, — добавил глава Аврората, которого заебало смотреть на своих авроров, схвативших шальное проклятие, которое светлыми заклинаниями было не снять, и добавил, — и весь Аврорат поддержит. — Но Дамблдор… Я созову совет лордов, — Фадж думал, что нашел средство давления на упрямцев, но, увидев две довольные улыбки, понял, что кворум будет точно не в его пользу. — И, кстати, — добавил Скримджер, улыбаясь так, что Фадж вдруг со всей ясностью осознал, что новость его добьет, — я слышал, что в обществе уже начала собираться коалиция в поддержку Блэка, думаю, что его затея найдет поддержку у многих влиятельных родов. Имя Малфоя названо не было, как и имена остальных желающих изменить систему, но озвучивать их и нужды не было. Уж Фадж-то поименно знал всех «благотворителей», что наполняли казну в добровольно-принудительном порядке. Он постоял у окна, анализируя неприятные новости, взял себя в руки и, обернувшись, спросил: — Что вы предлагаете? Менять министра ни у одной из сторон в данный момент времени желания не было. Он устраивал и темных, и светлых, и неопределившихся, поэтому Сметвик, наученный дедом, сказал: — Вам, министр, стоит поддержать начинания Блэка. Он ведь не требует… Он, пока, ничего не требует. Да и остальные тоже. Стоит проявить инициативу и смягчить законы о применении темной магии. — А еще перестать слушать Дамблдора с его любовью к маглорожденным. В угоду им мы лишились слишком многого, — добавил Скримджер. Все это Фадж знал. Как знал и о том, что, например, авроры уходили на пенсию по инвалидности только из-за того, что нельзя было варить зелья на крови, нельзя было проводить ритуалы, нельзя было снимать проклятия. В принципе он понимал, что делить магию по цветам — глупость. Убить можно и Левиосой, хоть это и светлое заклинание, а Адским Пламенем выжечь инфери или магическую заразу на большой площади. Но, Мерлин помоги, как же было страшно отпустить вожжи. Ему представлялось, что толпы желающих тут же побегут творить страшное с помощью темной магии. Естественно, это было совсем не так. И простому обывателю не было дела до всего этого. С другой стороны отследить каждую палочку в магической Британии было физически невозможно. Это ученики Хогвартса были все поголовно с палочками от Олливандера, а старые рода в своих запасах каких только концентраторов не хранили. Уж на эти творения министерский учет поставить было точно нельзя. Вот и получалось, что так называемой темной магией не пользовались ученики, маглорожденные выпускники, министерство, Мунго и Аврорат. Что творили в закрытых манорах представители древних родов — тайна за семью печатями. Министр тяжело вздохнул. Ладно, они, в принципе, могут смягчить законы, но вернет ли это деньги? Вот этот вопрос интересовал Фаджа гораздо больше. *Серван — домовой дух в северной Италии. Пакостник с мерзким характером, который будет служить людям лишь после того, как его переупрямят.