Мерзость

       Сванхильдур вытянула меч острием вперед и плавно шагнула к троллю. Руки потели и дрожали, ветер дергал за длинные рукава новенького, модного шерстяного плаща, но хотя бы не бросал в лицо распущенные длинные волосы. Все, отныне только коса. Или вообще подстричься. Сегодня ее уже терзала неловкость за пижонский плащ и непрактичную прическу среди этих корявых скал, среди суровых, потрепанных людей в брезентовых куртках… И это она еще специально не наряжалась, выбирала что попроще. Знала, что впечатлять норвежцев надо знаниями и умением, а не столичной модой. Сванхильдур попыталась собраться с мыслями, но бороться со страхом и отвращением становилось все труднее. Камни в траве мешали шагать плавно и бесшумно, как написано в методичке. Никаких резких движений, вышитые на плаще (первое задание, кстати! На отлично!) гальдраставы дают некоторую защиту от обнаружения, но не делают хозяйку невидимой. Конечно, тролль ее видит, вернее, чует — глаз в покрытой вытянутыми наростами груде порченой плоти не видать. С перепугу ей он кажется огромным, как настоящий гигант. Он не решится вылезти на губительное для него солнце из тени выемки под скалой — не вылезет же, да? На это ему хватит сгнивших мозгов? Óдиновы подштанники, пусть его страх перед солнцем превысит жажду убивать людей! «Здоровых людей» — сказала бы завкафедрой военного дела Академии сейд, но Сванхильдур, хоть убей, не видела человека, пусть даже больного, в этой мешанине грубых, словно каменных, наростов, коротких иглистых лап, гнилой кожи и жвал, между которых змеился узкий и длинный, метровый почти язык. А вонь, от которой першит в горле и слезятся глаза? Похоже на тухлую рыбу, но куда ядренее. Какое счастье, что ее родители потратили некоторые средства и завели ее через государственную генетическую программу Дагреннинг, и теперь в графе «Иммунитет к Сыпи» у Свахильдур такое жизнеутверждающее «Есть». Она не станет таким же монстром, никогда. А вот переломанным трупом — запросто. Солнце в горах может скрыться за внезапным облаком в любой момент, и тогда… Она еле удержалась, чтобы не оглянуться на небо. Нет, она должна быстро и четко выполнить задание, доказать, что не зря потрачены государственные средства на ее появление на свет и обучение в Академии, что Сванхильдур дочь Лейвюра не зря допоздна сидела за учебниками и прописями и способна развернуть гальдрастав «броттвисун» и в реальных условиях, а не только на полигоне с чучелом. И не зря бегала вокруг Академии между лекциями, пока однокурсницы гуляли по магазинам — сейчас хотя бы дыхание не сбилось за время подъема в горы от учебного лагеря. Можно задержать вдох и шагнуть еще ближе. И даже если солнце решит скрыться, а тролль — испытать свою шкуру и голову человека на прочность, то за камнями заняли позиции охотники с дробовиками, мечами и алебардами, опытные, порубившие в капусту немало монстров и троллей. Выпускницу не оставят один на один с настоящим чудовищем, это же практический экзамен, а не игры на выживание. Правда, у некоторых охотников не хватало пальцев, у других на лицах ужасные шрамы, и колючему страху в желудке и суставах было пофиг на все доводы разума. Страх заодно с отвращением хотели отойти подальше. Ничего, Сванхильдур сильнее их, она их обратит в злость на эту мерзость. Зачем оно такое? Пусть перестанет! Она дошла до нужной дистанции от тролля и стала выводить в воздухе заученные линии, ловя солнце клинком — облегченным под женскую руку, но сейчас он казался чугунным. Сейчас ее чертежный инструмент — солнце, а не краска или зубило. Завершив сложный узор, она воткнула меч в землю — под блеклыми травинками заскрежетали камни, опять камни… Теперь — вскинуть руку, указав на цель, и про себя обратиться к богам, и пусть внутренний голос дрожит не так сильно. Нет, не то чтоб слова были необходимы — нужно особое расположение духа, соответствующее гальдраставу, а молитва как раз помогает настроиться. «Óдин Всеотец, обрати свое око к дочери человеческой…» Хорошо кошкам класса А — они проходили испытания после свой кошачьей академии здесь же и, кажется, ничуть не боялись. Вон, три штуки в незамкнутых пока ошейниках, молча распушились, указывая на опасность лапами и мордами. «Фрейя Дарительница, дай моим знакам силу…» Тролль ежился, урчал, то и дело тянулся вперед, за пределы тени, но тут же прядал назад, взвывал от боли. Сванхильдур старалась не дышать — смердел он от ожогов еще сильнее. «Асы могучие и мудрые ваны, явите милость к этой душе, примите ее в свое лоно, в Хель ли, в Вальгаллу, в залы ли Эгира…» Почти готово! Она отступила на шаг, чтобы солнце упало на привязанный к рукояти меча хрустальный диск. Солнечный зайчик метнулся в тень скалы, и в воздухе почти на самом тролле вспыхнул прежде невидимый узор. Вроде все правильно, все круги-замыкатели и стрелки-векторы на месте. Тролль вжался в скалу, закрываясь кургузыми лапами. Наведенный свет обжигал его, между наростов засочилась черная жижа — кровь ли, гной? Есть ли у этих тварей кровь, или только жидкая гниль? Дохни скорее, гнусь — думала Сванхильдур. Гальдрастав должен был уже подействовать, отправляя запертую в зараженной падали душу куда надо. Раньше этот сложный узор применяли только на неупокоенных призраках, что случалось довольно редко, и потому не сразу кто-то умный сообразил, что если обратить знак на тролля, то без прежней души туша упадет замертво без лишней траты патронов. Должна упасть, уже проверяли на практике не раз опытные маги, не включат же в учебный план неапробированный гальдрастав! Но что-то тролль не умирал. Все так же выл и корчился — и вдруг прянул вперед, к Сванхильдур. Она успела только шагнуть назад, чудом не споткнувшись, как с двух сторон жахнули тяжелые ружья, отбросили тварь назад на шаг, со скалы спрыгнули трое охотников с копьями. Тролль взбрыкнул еще раз, стряхивая их — люди, даже, кажется, одна женщина, отскочили легко, сразу на ноги, а вот тролль замер, а потом завалился набок. Кошки медленно успокоились, перестали гнуть спины — сдох-таки. Облегчение длилось недолго. Уже через минуту Сванхильдур молча ругала себя — где-то в форме гальдрастава ошибка. Где только? Все вроде правильно, все элементы на месте. Ну хотя бы воздушно-солнечный перенос удался. Но что будет с ее оценками? Сколько баллов снимут? Вдруг ей проходного балла не хватит для направления в престижные норвежские гарнизоны — Аурланд, Далснес или Хитру? И надо что-то делать с этим страхом перед монстрами… Желудок вроде больше не грозил вывернуться наизнанку, и Сванхильдур из упрямства приблизилась к трупу тролля. Охотники на всякий случай тыкали копьями его голову — то есть, часть рядом с обрамленной по кругу зубами, как у миноги, пастью. С наконечников капала черно-зеленая слизь. Другие поливали тушу горючим, чтобы спалить заразу на месте. Девушка дышала через раз, но заставляла себя смотреть. Если она хочет служить в армии, она должна привыкать… Ее окликнули. Завкафедрой, Мария, добрейшая душа, сопровождавшая выпускниц на практический экзамен в далекой Норвегии, и местная куратор юных сейдкон, старшина норвежских вооруженных сил, как ее… Ингер Ларсен, точно. Сванхильдур зашагала на зов чуть слишком поспешно и тут же одернула себя за крошечное облегчение, что можно отойти от тролля. И постаралась сбавить темп. Ветер тут же швырнул ей волосы в лицо, словно насмехался над ее желанием покрасоваться совсем не тем, чем нужно. — Я допустила ошибку в начертании, — сразу объявила она, чтобы не слышать этого от других. — Ничего страшного, — как всегда мягко улыбнулась Мария. — Это же факультативное задание. Из вашего выпуска почти никто пока не справился. Я прослежу, чтобы со следующего года это задание сняли с экзаменов. А основную программу ты сдала на отлично, сама знаешь. И проявила отличную выдержку. Аурланд ждет тебя. Хорошо даже, что ты обнаружила свое слабое место сейчас, со всеми мерами безопасности. Не огорчайся, просто будешь знать, что это не твой конек, и не будешь полагаться на него в критических ситуациях. — И ты не ошиблась в начертании, — ответила норвежка с акцентом, неожиданно мелодичным голосом для роста под два метра и грубых черт лица. — Правильные формы важны, но еще важнее содержание. Боги отвечают честным, искренним людям… Ты же иммунная, да? — Да, Дагреннинг, иммунитет подтвержден, — машинально отчеканила Сванхильдур, не понимая, к чему это было. — Тогда тебе, быть может, трудно увидеть в троллях людей, которыми они когда-то были, потому что ты никогда не окажешься на их месте. И трудно пожелать им милости богов с искренним состраданием. — Но они такие… — от нехватки слов Сванхильдур махнула рукой (рукав задергался на ветру) в сторону туши, по которой уже плясали и потрескивали языки пламени, и невольно сморщилась, когда ветер повеял на секунду в их сторону. Как эта мерзость может вызывать сочувствие у кого-либо? — Не стоит сгущать краски, мудрость придет с возрастом, — бросилась на защиту ученицы Мария. — А защищать живых людей девочка может и сейчас. — Да. Возможно, — произнесла своим чудесным голосом Ингер. — Но иногда я жалею, что вы не берете на военную кафедру неиммунных. Кое в чем им было бы легче. Сванхильдур промолчала. Не спорить же с начальством, от которого зависит ее карьера. Хорошо, что можно отвернуться вбок, якобы чтоб ветер перестал задувать пряди в глаза и рот снова и снова. Ну да, тролли были раньше людьми, спасибо, кэп, но сейчас уже не люди. И как можно им сочувствовать? Ее хватало только на брезгливую жалость, и, в отличие от страха, она даже не представляла, как с этим бороться. И неиммунные никак не могли быть лучше ее.