Эксперимент о Данко

      Стеклянная банка, что сильно выделялась среди остальных вещей, стояла на полке в комнатушке у Лизы. Жидкость в ней была уже мутной, но что-то большое, размером с мужской кулак, еще плавало внутри. Сердце. Настоящее.       Оно билось совсем слегка, непонятно из-за чего, ведь кровь оно не качало, да и остального тела, которое могло бы обеспечивать работу органа, не было. А от жижи, в которой оно медленно плавало, исходил слабый свет. Банка совершенно не вписывалась в антураж комнаты. Все вокруг было мило украшено, в разных местах валялись всяческие магические атрибуты и множество книг, а она была словно не отсюда. Это не было похоже на какой-то изощренный ночник или даже что-то, что мог бы оставить у нее на сохранение Альбедо: тот не проводил опытов на людях. По крайней мере, Лиза о таких не знала.       Она столько раз хотела выкинусь эту несчастную банку, дабы кто-то не подумал о ней что дурное. Избавиться, наконец, от прошлого, что ее не отпускает, и забыть человека, чье сердце и находится в этой банке. Зандик… Ее любимый Зандик зашел тогда слишком далеко. И она была не лучше. Скорее, даже большей безумицей, раз приняла такой подарок. — Держи это, Лиза, — говорил он, протягивая ей свое сердце, которое интенсивно стучало и ярко светилось. — У меня в груди теперь стучат механизмы. Раз уж моя страна отказалась признавать меня, называя монстром, то и я решил избавиться от всего. От человечности, что так мешала переступить черту в исследованиях, от своего сердца, что на что-то надеялось, и от любви к тебе. Считай это моим последним подарком и своим новым бременем. Девушка застыла, недоумевая. И только спустя пару секунд решилась заговорить. — Погоди, милый, я верю, что ты мог сотворить такое, как-то тебя угораздило сотворить такое с собой, но, — отвечала она с горечью и пониманием, невольно взяв странный презент. — Но раз любви ко мне больше нет… Лиза осеклась, подбирая слова тщательнее. В груди заболело: то ли от боли и осознания прощания, то ли от появившегося недавно проклятия. — Но если любви больше нет, то почему ты даешь мне это? Зандик помолчал с минуту, тоже подбирая ответ, но глядя на нее совсем по-другому. Более холодно и незаинтересованно. — Считай это нашим последним общим экспериментом. А если что-то пойдет не так, ничего. Все равно ведь не каждый может похвастаться сердцем монстра у себя на полке. Прощай, Лиза, — бросил Зандик и, развернувшись, ушел. Девушка смотрела ему вслед. Остановить она его не могла, но и не проводить взглядом тоже. Грудь все сильнее рвало от боли, словно сердце извлекали уже из нее. Никогда бы Лиза не подумала, что будет смотреть в спину любимому, но не сумеет сделать и шага. Вопросов осталось много, но голова отказывалась думать. Все мысли смешивались в одну неприятную кашу. Далеко не так она представляла их последнюю встречу. Так юная студентка смотрела в сторону горизонта вплоть до вечера, пока ее не хватились и не начали искать.       Лиза долго думала над всей этой ситуацией даже после того, как вернулась домой после нескольких лет обучения. Действительно ли он отдал сердце из научных соображений? Или, быть может, в знак того, что она была его первой и последней любовью? Или это какая-то особая и явно неправильная форма доверия? Влияет ли на самого Зандика отделенный от него орган? Почему от банки исходит свечение? Одолеваемая множеством вопросов, девушка все же смогла кое-что придумать. Сердце продолжало сокращаться и стучать о стенку банки благодаря ее электрической магии. Но, опять же, все это бесполезно, если оно не влияет на жизнь самого Зандика. И встретиться с ним вновь она не могла — человек с подобным именем буквально нигде не светился, не появлялся, его никто не знает. Словно никогда и не существовало такого парня. Либо он пропал без вести и утонул в песках пустыни еще после их последней встречи, либо сменил имя. И это было бы не удивительно, учитывая его не лучшую репутацию. Но свечение все еще настораживало… И тот факт, что оно становилось все менее интенсивным. Что только Лиза не делала в свое время: и пыталась искусственно ускорять сердцебиение, и совсем не влиять на него, и менять силу влияния. Даже хранила в разных условиях, но все бестолку: сердце постепенно потухало. — Мои годы сочтены. Видимо, твои тоже, мой милый Зандик… Если, конечно, ты еще жив.       Она не понимала, почему продолжает с ним возиться. За все эти годы Лиза так и не приблизилась к ответам на свои вопросы. Пора бы уже бросить все и забыть. Попробовать начать новую жизнь или хотя бы без забот дожить остатки своей. И уж тем более не использовать магию, которая сокращает ее жизнь еще сильнее. Но не может. Похоже, сердце в банке и ее собственное уже давно бьются в унисон. И отпустить свое прошлое, отпустить его уже невозможно. Вот уж действительно, самое настоящее бремя. Но не злосчастная банка, а ее любовь и ее память. — Твое сердце все еще продолжает мерцать, — говорила ведьма сама с собой, укладываясь спать, — а раньше оно горело ярче, всю комнату могло осветить… Был ли ты готов освещать им путь людям из дремучего леса Авидья? Наверняка да, особенно, зная твое упрямство… Но люди сами темные и дремучие, не принимающие и непонимающие, они не пошли… Тогда, может, ты так передал свою миссию мне? Она вздохнула и горько усмехнулась, укрываясь под одеяло почти с головой. — Тогда прости, милый мой Данко, ты доверил это не тому человеку… Я не справилась. Моих дней было едва ли больше твоих.       Глаза закрывались уже сами. Луна освещала ее постель. Лиза понимала, что это ее конец. Она столько возилась с этой банкой и переживаниями, что напрочь забыла о себе. Быть может, она смогла бы сохранить еще пару дней своей жизни, если бы так не рисковала с магией. Не позволило ведьме ее собственное сердце, полное сожаления, чувства вины и бесконечной любви. Но кое-что перед забвением она знала наверняка: У монстров оно тоже есть.