Так бросьте же борьбу,
Ловите миг удачи,
Пусть неудачник плачет, Пусть неудачник плачет,
Кляня, кляня свою судьбу.
Ария Германа из оперы Модеста Ильича Чайковского «Пиковая дама»
Первым, что увидела Елена, открыв глаза, были лица родителей. Они сидели у её кровати, осунувшиеся, побледневшие и словно вмиг постаревшие на десятки лет. — Доченька моя! — запричитала мама. — Слава Господу! Ты очнулась! Как же я боялась, что ты не придёшь в себя! Видит бог, я бы не пережила ещё и этого! Господи… Мама разрыдалась пуще прежнего. Отец обнял её за плечи. — Тимоха, — хрипло произнесла Елена и закашлялась. — Как он? Мама на секунду замерла, а затем зарыдала навзрыд. — Мама! — забеспокоилась Елена. — Что произошло?! Папа? Отец крепче сжал плечи жены. — Тимофей, — тихо произнёс отец, и по его щекам тоже покатились слёзы. — Он не выжил в той аварии. — Нет, — Елена недоверчиво улыбнулась и попыталась встать. — Нет, этого быть не может! Он был жив, он… — её голос предательски дрогнул. — Он жив, ясно?! Я помню, он был жив в машине! — Твой брат, Елена, умер в реанимации несколько часов назад. «…Твой брат, Елена, умер в реанимации несколько часов назад…» «…Умер в реанимации несколько часов назад…» «…Умер в реанимации…» «…Умер…» Эти слова отозвались набатом в ушах. Елена издала пронзительный крик, наполненный отчаянием и болью. Она почувствовала, как по щекам побежали слёзы, а затем закрыла глаза и снова провалилась в затягивающую её тьму. Елена была полностью раздавлена после того, как Тимофея не стало. Она думала, что когда он начал встречаться с Катериной, она стала привыкать к его отсутствию в своей жизни. Но оказалось, что это совсем не так. Елена до сих пор не могла стереть его номер телефона из записной книжки, хотя прошло уже полгода с того рокового дня. Всё надеялась и ждала, когда он ей позвонит и они снова провисят на телефоне несколько часов к ряду. Ждала, когда же входная дверь откроется и он зайдёт в дом. Она даже перебралась в его спальню, надеясь на то, что там-то он точно рано или поздно появится, хоть умом и понимала, что это невозможно. В комнате Тимофея осталось всё также, как при жизни. Елена не позволила ни отцу, ни матери убрать оттуда ни одной вещи. Даже их совместные фотографии всё также висели на стенах и стояли в рамках на полках. В шкафу на вешалках висели его футболки, которые всё ещё хранили запах его парфюма. В углу комнаты стоял его скейт. На столе лежала кепка, из-за которой он пять лет назад поспорил на сестру. В первый же день после выписки Елена сразу же зашла в спальню Тимофея. Медленно подошла к столу, взяла кепку, и по её щекам покатились слезы. После этого дурацкого спора они не общались полгода. Столько времени было упущено из-за её глупых обид. Елена всхлипнула. А какие ужасные слова она сказала ему перед этой роковой аварией. Чёрт бы побрал этих лихачей! Водитель, который в них врезался, нёсся на сумасшедшей скорости. Неудивительно, что он не справился с управлением. Но именно он остался жив, а в обеих машинах, которые врезались в них на перекрёстке, тоже все отделались лишь сильным испугом. Елена всего лишь получила сотрясение мозга и сломала ключицу. А Тим… Смерть тогда пришла на перекрёсток, но он словно выменял все прочие жизни на одну свою. Елена взяла в руки одну из фотографий с тумбочки. Первый учебный день Елены в ВУЗе. Елена и Тимофей улыбались с фотографии. Он обнимал её сзади, словно пытался оградить от всех невзгод этого мира. Елена опустилась на колени и зарыдала навзрыд. Почему он погиб, а она выжила в той аварии? Она не хотела этого. Это ужасная несправедливость. Он не должен был умирать. Не должен был… Несколько месяцев Елена не жила, а существовала. Она на автомате выполняла какие-то действия, куда-то шла, что-то делала. Пока однажды её чувства не начали снова возвращаться. Потихоньку скорбь стала утихать. Елена знала, что она уже никуда не денется, но теперь допускала мысль, что с ней тоже можно жить. Девушка снова начала понемногу общаться со своими знакомыми, с горем пополам закончила второй курс и даже подумывала над тем, чтобы взять себе академический отпуск, привести мысли в порядок, стала выбираться на репетиции театральных постановок. В один из таких дней её и подкараулила Катерина. Она тоже сильно изменилась в первый месяц после гибели Тимофея. Стала более замкнутая в себе, почти перестала улыбаться. Однако, совсем недавно Елена узнала, что она начала с кем-то встречаться. — Привет, — тихо поздоровалась она с Еленой. Девушка лишь кивнула в ответ. — Есть пару минут? — спросила Катерина. — Я хотела с тобой поговорить. — О чём? — безразлично спросила Елена. — Просто хотела спросить, как ты справляешься со всем этим? — Полгода прошло, не поздновато ли ты опомнилась? — То есть, хочешь сказать, что ты его уже забыла? А вот я не могу. — Какое тебе дело? — бросила Елена. — Если ты пришла сюда за утешением, то от меня ты вряд ли его дождешься. К тому же, я слышала, что у тебя уже и так всё нормально. — Я пришла не для этого, — ответила Катерина, и её взгляд вдруг на мгновение стал ледяным. — Я хотела понять, до конца ли ты понимаешь, какого человека ты променяла на пять минут сомнительного удовольствия? — Что?! — вскинулась Елена. Она с силой оттолкнула Катерину от себя. — Думаешь, повстречалась с ним пару месяцев и уже знаешь о том, что он для меня значил? Да встречайся вы с ним хоть десятки лет, ты бы всё равно не заняла в его сердце столько же места, сколько там было для меня! И ты ещё спрашиваешь, понимаю ли я, кого потеряла?! — Я это знаю! — воскликнула Катерина. — Точнее поняла, когда мы ушли с того дурацкого концерта! Он говорил о тебе каждую минуту. Для него словно не существовало никого, кроме тебя. А когда он наконец переключился на меня, ты начала ему названивать! И он опять отгородился! Мы были с ним наедине в номере, но его со мной не было. Он словно мыслями был где-то далеко, всё переживал за тебя, места себе не мог найти, что бросил тебя одну на этом дурацком концерте! Тогда я разозлилась, мне захотелось сделать ему больно, ранить посильнее, сказать что-нибудь злое! Катерина говорила так, словно плотину, которая сдерживала все её переживания, вдруг прорвало. Её взгляд становился всё более отстраненным, и Елена вдруг поняла, почему Тим был такой злой. Не только из-за того, что не нашёл сестру в номере отеля. Главная причина крылась в другом. — Что ты сделала? — выдохнула Елена. — Я разбила его телефон, а потом сказала: «Катись к своей сестричке! Тебе никто, кроме неё не нужен! Вот только она о тебе, видимо, не особо переживает!» — Елена вздрогнула от этих слов, но Катерина продолжала дальше. — И теперь я пытаюсь понять, как ты могла вот так просто оставить его, когда он не забывал о тебе ни минуты?! Елена почувствовала, как в груди разлилась злоба. Катерина разозлила Тимофея, из-за неё у них с братом вышел такой неприятный разговор прямо перед тем, как его не стало. И теперь она пришла сюда, чтобы обвинить Елену в его смерти? — Вот оно что, — процедила Елена сквозь зубы. — Ты сюда пришла не узнать о том, как у меня дела. Ты сюда пришла, потому что тебя мучает чувство вины за то, что ты ему сказала. И это тебя гложет. Да только знаешь что, я не стану тебя успокаивать. Если я и была огнём, в котором он сгорел, то бензином его облила ты! Сказав это, Елена оттолкнула от себя Катерину ещё дальше и вышла из театра. В тот же день она покинула город, вернувшись в свой родной дом. Ей хотелось побыть одной, пройтись по тем местам, где они любили бывать с Тимофеем, отыскать в кладовке его первый скейт, пролистать фотоальбомы, которые они так и не перевезли в новый дом, посмотреть их детские видео на старом компьютере. Елена чувствовала в этом необходимость. Головоломка наконец сложилась полностью. Все недостающие кусочки теперь были на месте, и боль утраты от этого вспыхнула сильнее впервые за последние два месяца. Елена провела в родном городе несколько дней. В последний же, перед тем, как уехать, она отправилась на набережную, где они с Тимофеем проводили больше всего времени тёплыми летними вечерами. Волны залива тихо шумели, набегая на песчаную набережную, солнце уже клонилось к закату, расцвечивая лёгкие редкие облака багрянцем. Над водой, весело гомоня, носились чайки. Елена вдохнула полной грудью. Им до безумия нравилось это место. Тихо, спокойно. Каждый раз они садились в стороне от людей, брали с собой бутерброды и чай и говорили до тех пор, пока не становилось совсем темно или холодно. Это было их место. А теперь Елена осталась здесь одна, и оно как-то сразу потеряло свои краски. Девушка просидела на берегу до тех пор, пока ночь не заволокла небо своим звёздным покрывалом. Елена встала с земли, последний раз бросила взгляд на залив и уже собиралась уйти, как вдруг, развернувшись, с силой врезалась в проходящего мимо парня с банкой Колы в руках. Газировка сейчас же выплеснулась и залила его футболку. Юноша раздражённо фыркнул, а Елена так и замерла рядом с ним. — Четвертый раз за пять лет! — улыбнулась она. — Это уже чересчур! Ты так не считаешь? Парень поднял на неё голову и удивлённо вскинул брови. — Елена? — изумился он. — Вот так встреча! Елена усмехнулась. Определённо, их встречи не могли быть случайностью. — Как поживает твоя «Любимка»? — поинтересовалась Елена, хитро прищурившись. Всякий раз, когда происходила их встреча, они словно начинали всё с чистого листа. Елена могла бы закатить ему и тогда, и сейчас скандал, устроить истерику, но она не понимала, зачем это делать. Они встречались, приятно проводили вместе время, а потом снова надолго расставались. Елена не жалела ни о чём, что между ними было. А то, что Никита не оправдал её ожиданий? Что ж, это ведь были её ожидания, он и не должен был им соответствовать. — Я так и знал, что ты ушла тогда из-за неё, — признался Никита. — Это уже прошло, — покачала головой Елена. — Я вообще не знаю, зачем это спросила. Но ответь мне только на один вопрос. Я для тебя в ту ночь была лишь «очередной галочкой в твоём списке»? Или ты действительно хоть что-то ко мне чувствовал? Никита долго молчал прежде, чем ответить. — Чувствовал, — тихо признался он. — И продолжаю чувствовать. Я что-то почувствовал ещё тогда, когда мы столкнулись с тобой в гримёрке первый раз. — Стыд и изумление? — усмехнулась Елена. Никита улыбнулся, а затем так же тихо признался. — Я тогда не понял, что произошло. А когда разобрался в своих чувствах — испугался. В пятнадцать лет я встречался с одной девочкой. У нас вроде как были серьезные отношения, а потом я узнал, что она на меня поспорила. И у меня словно в голове щёлкнуло. После этого я и начал так относиться к девчонкам. Ставил себе срок — три дня, влюблял их в себя, а потом бросал. Как только они признавались мне в том, что я им нравлюсь, тут же терял к ним интерес. Но с тобой всё было иначе. Когда ты ушла в тот день из буфета, я почувствовал то, что не чувствовал уже очень долго. И все пять лет пытался заглушить эти чувства. Снова окружил себя девчонками, влюблял, бросал. Но жизнь упорно сводит меня с тобой. А я не хочу. Не хочу, чтобы из-за меня тебе было больно. Не хочу испортить тебя. Ты мне очень нравишься, Елена, но я боюсь того, что может произойти. Елена улыбнулась. — Прав был Тим. Мне не нужны отношения на один вечер, а тебе, похоже, не нужны серьёзные. Рано или поздно это пройдёт. А пока нет смысла даже пробовать. Никита посмотрел на залив. В его глазах промелькнула тоска. — Я слышал про аварию. Елена вздрогнула. На её глаза вновь навернулись слёзы. — Я не хочу об этом говорить, — только и ответила она. — Понимаю. Никита осторожно обнял Елену за плечи и привлёк к себе. Девушка ответила на его объятия, и он ткнулся носом в её макушку. — Ты боишься неизвестности перед жизнью. — шепнул он. — В частности, боишься остаться одна. Елена резко вскинула голову. — Ты всё-таки прочитал «Одиссею»? — удивилась она. Никита молча кивнул. Лицо девушки украсила слабая улыбка. — То, чего мы боимся, всегда рано или поздно нас настигает. Разница лишь в том, готов ты к встрече со своими страхами или нет. Девушка потянулась к губам Никита и оставила на них лёгкий поцелуй. — До не скорой встречи, Никита, — произнесла она. Никита улыбнулся. Елена развернулась и пошла прочь с пляжа.