Среди книг

      Мадам Пинс работала в библиотеке Хогвартса практически сколько себя помнила. И ровно столько же её боялись студенты и профессора. Пока не появился он. Аластор Грюм.       Ирма любила осень. Пора, когда летний зной уже заканчивался и дышать становилось легче. Волшебники начинали кутаться в тёплые мантии, реже высовывать нос на улицу под колючий ветер. Тучи были такие же серые, как и настроение многих её коллег. С началом осени Ирма чувствовала, что впереди её ждёт новое начало, но старые несбыточные надежды на это самое новое опадали вместе с листьями, и их уносил ветер навстречу неизбежному. Но несмотря ни на что, в эту пору она будто летала и начинала новый день с воодушевлением.       Осень 1994 года круто изменила жизнь волшебницы в тот самый миг, когда её взору среди книжных стеллажей предстал Аластор Грюм. На самом деле, она услышала его раньше, чем увидела: стук его посоха оглушил мадам Пинс, и на несколько секунд она замерла, не поверив своим ушам, что кто-то может так резко нарушать тишину в этом священном месте. Напустив на себя строгий вид, она двинулась в сторону шума. Завернув за очередной книжный стеллаж, Ирма увидела, как Аластор Грюм пролистывал книги одну за одной в поисках чего-то только ему ведомого, а его посох был прислонён к полкам рядом. Грюм заметил библиотекаря и оскалился от досады, что его поймали с поличным. В библиотеке. Ирме не удалось как следует рассмотреть его в Большом зале в первый день учебного года, и сейчас она не упустила момента, чтобы исправить эту оплошность. Его лицо действительно было обезображено шрамами, волшебный глаз постоянно крутился и смотрел в разные стороны как бешеный. Светлые волосы представляли собой какое-то подобие укладки, но, видимо, растрепались от быстрой ходьбы. На вид ему было лет пятьдесят, и несмотря на свой посох и хромоту, выглядел он сильным и внушительно огромным, как скала. Если бы мадам Пинс не знала, что он лично переловил половину преступников, на данный момент отбывающих свое наказание в Азкабане, она бы решила, что перед ней опасный сумасшедший.       — Мистер Грюм, это библиотека, и здесь не принято шуметь.       — Разве я слишком громко листаю книжные страницы? — довольно резко осведомился мистер Грюм.       — Нет, вы их листаете совершенно не бережно, что тоже непозволительно в этих стенах. Шум производит ваш посох при ходьбе.       — У меня только одна нога рабочая, и без посоха мне ходить затруднительно, — его голос звучал издевательски вежливо. Очевидно, именно таким тоном он объяснял студентам азы своего предмета. Но мадам Пинс студенткой не была. Уже лет так дцать.       — Уверена, что вы с вашими исключительными навыками волшебника и мракоборца способны найти способ не издавать столько шума. Иначе как вы охотились за преступниками? На их месте, заслышав шум ваших шагов за милю, я бы трансгрессировала и была такова. Не преувеличена ли ваша слава, мистер Грюм?       Аластор изменился в лице. Видимо, еще никто не смел сомневаться в его талантах, и мадам Пинс поняла это по его взгляду. Ну, насколько можно было понять, учитывая его бешеный (почему только все называли его грозным? Или это они о другом глазе?) глаз. В какой-то момент она подумала, не перешла ли черту, но не успела до конца оформить эту мысль, как мистер Грюм вернул книгу на полку, схватил свой посох и, стуча им еще громче, чем прежде, удалился.       Ей показалось, или он сказал: «Так вот кто эта бесячая сучка! Я не на ту кошку поставил».

***

      В следующий раз Ирма Пинс скорее увидела, чем услышала Аластора Грюма. Он прошел в библиотеку бесшумно и, увидев её, без приветствия просто сказал:       — Я ищу цветок.       — Тогда вам стоит обратиться к мадам Стебль.       — Я ищу учебник по травологии. — Уже смягчившись, поправился Грюм.       — Они перед вами.       — Мне нужен мой учебник, по которому учился я в пору своего студенчества.       Брови мадам Пинс взлетели к потолку библиотеки.       — Учебники имеют свойство изнашиваться, и за столько лет их могли просто утилизировать. А иные и вовсе пропадают: ученики их либо теряют, либо забирают себе на память как сувенир. И потом, прошло столько лет… Да и как вы определите, что это именно ваш учебник, а не чей-либо еще?       — Я его заколдовал. — Видимо прочитав эмоции мадам Пинс, Аластор Грюм добавил: — Ничего темного. Безобидная магия. Между страниц я спрятал засушенный цветок. Мне бы хотелось его найти.       Мадам Пинс никогда бы не подумала, что такой человек, как Аластор Грюм, может испытывать чувство ностальгии. Ведь он был самым известным мракоборцем, волевым и жестким, и видится, не зря его прозвали «Грозный глаз». С другой стороны, по сути она не знала его, и возможно, мало кто знал. Разве что Дамблдор. Получается, ничто человеческое ему не чуждо. Это открытие так удивило мадам Пинс, что она решила помочь.       — Я попробую найти еще экземпляры. Очень часто книги и учебники возвращаются не на свои места, и я не успеваю навести порядок сразу во всех секциях. Приходите завтра вечером, посмотрим, смогу я вам помочь или нет.

***

      Библиотека Хогвартса была поистине огромна и вмещала в себя множество секций, среди которых нашлось место и для отдела с вышедшими из учебного процесса книгами. С него и начала поиски мадам Пинс. В своей работе она была педантична, однако учитывая объёмы книг, с которыми ей приходилось работать ежедневно, она не всегда успевала навести порядок, особенно в секциях, не пользующихся популярностью у студентов. И теперь, когда нашёлся веский повод разгрести скопившийся завал, она обнаружила, что ещё порядка двух дюжин книг стояли не на своем месте. Не найдя нужного экземпляра, мадам Пинс подумала: не мог ли учебник затесаться в Запретную секцию. Это, конечно, маловероятно, но проверить стоило. При всей своей любви к книгам, Ирма не любила этот отдел библиотеки: несмотря на всё освещение, там было сумрачно, неуютно и даже пугающе, особенно учитывая слухи о возвращении Того-кого-нельзя-называть. Если бы кто-то спросил у Ирмы, чего она боится больше всего, то скорее всего ответ был бы такой: я боюсь чихнуть в пустой комнате и из темноты в углу услышать «Будь здорова». Учитывая, что она жила в волшебном мире, это было очень даже возможно. Но делать нечего, необходимо было проверить, так как беспорядка в книгах мадам Пинс боялась ещё больше.       Ирма не знала точно, во сколько придет Грюм. Направляясь в Запретную секцию, она отметила, что ждёт его прихода. Для библиотекаря (или все же для мадам Пинс?) это было странно: каждый день к ней, точнее в библиотеку, приходило и уходило много волшебников, но никогда среди них не было мракоборца. И придёт он лично к ней за помощью. Да, скорее всего дело в этом.       В Запретной секции царил полумрак, было достаточно свежо и немного зловеще, впрочем, как всегда. По пути к одному из книжных шкафов ей показалось, что в тёмном углу кто-то стоит. У ведьмы пробежала волна мурашек по всему телу, и она остановилась. Только бы не чихнуть. Но вдруг тень отделилась и неспешно направилась к ней. Этой тенью оказался Грюм. И тогда глаза Ирмы достигли размера фарфоровых блюдец для чашек, из которых любила пить чай Минерва.       — Как вы сюда прошли? Это закрытая зона, — в ужасе спросила Ирма. После нескольких удачных и неудачных попыток определенных студентов проникнуть в эту секцию, защитные чары были усилены.       — Я мракоборец. Для меня не существует такого понятия, как закрытая зона.       «Так же, как и понятия скромность», — подумала Ирма. Грюм смотрел на неё с высоты своего величия и действительно немного пугал. Интересно, это всё действие Запретной секции и мрака или он сам способен вызвать страх без дополнительных стимуляторов окружающей среды. Наверняка второе: пугающий интеллект и паранойя — этого было у него в избытке. И лишь знание, что Грюм — мракоборец до мозга костей, позволяло Ирме не потонуть в озере страха и сомнений.       — Вы нашли мой учебник? — прервал молчание Грюм.       — Как раз занимаюсь этим, — гордо задрав подбородок, ответила она. Ирма почувствовала себя глупо: будто Грюм дал ей важное задание и теперь спрашивал с неё. Хотя это он попросил её о помощи, и она оказывала ему эту услугу по доброте душевной.       — Я вам помогу, — ухмыльнулся Грюм, словно прочел её мысли.       К сожалению, поиски не дали результатов. Книги Грюма здесь не было. Но был сам Грюм. Близко. Очень близко. Ирма ощущала его запах. Он пах так, словно только что прошли ливень и гроза, оставив после себя приятную влажность и запах дождевой воды. Ирма не помнила, когда последний раз оставалась с мужчиной в одной комнате наедине. Он стоял к ней слишком близко — полшага влево, и они бы соприкоснулись рукавами. Её это волновало. И её волновало, почему её это волновало. Пока они искали учебник, Ирма замечала, что Грюм порой кидает на неё взгляды, но даже не могла догадаться, о чём он думает в этот момент. Жаль, она не обладала легилименцией. И отчаянно надеялась, что он тоже.

***

      На дворе стоял ноябрь. Всё это время Аластор Грюм приходил в библиотеку, и они вместе искали его учебник. Ирма уже не верила, что книга найдётся. И не хотела. Иначе Грюм перестанет приходить, а она уже привыкла к звуку, который издает его посох о паркетный пол библиотеки, надменному взгляду победителя и грубому нраву. И запаху. По нему она будет особенно скучать.       В конце концов мадам Пинс убедила себя, что её влечение вызвано лишь тем, что Грюм единственный волшебник, проявивший за столько лет к ней внимание, пусть и по делу. И когда он поймет, что книги не найти, и перестанет приходить, влечение пройдёт так же быстро и легко, как и появилось. С этими мыслями она пошла в Большой зал на ужин.       Грюм не приходил в Большой зал ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Он бывал там только тогда, когда был нужен — во время объявлений Дамблдора. Ирма знала о его паранойе: есть и пить только то, что приготовил сам.       — Вы хорошо готовите? — как-то во время очередных поисков спросила Ирма.       — Хотите попросить у меня провести вам пару уроков по кулинарии? — без тени удивления от её вопроса осведомился Грюм.       — Я прекрасно готовлю. Жаль, вы никогда не узнаете насколько.       Грюм не удивился, наверняка о его привычках знали многие, если не все. Он откашлялся.       — Я могу сделать исключение, если буду рядом во время процесса.       — Хорошо, — безапелляционно заявила мадам Пинс. — Завтра в восемь вечера приходите на кухню, если Вам удобно.       Губы Грюма тронула едва заметная улыбка. Но Ирма её все же заметила. Она замечала всё в Аласторе Грюме. И это её пугало.

***

      На кухне было тепло и уютно. Эльфы предоставили мадам Пинс и мистеру Грюму свободу в их обители и покинули помещение, так как ужин в Большом зале прошел, и они могли заняться чем-то иным.       Мадам Пинс решила приготовить пастуший пирог. Это было её коронное блюдо. Она доверила Грюму чистку картофеля и других овощей, но дальше прикоснуться к ингредиентам не позволила. Только смотреть. Она стояла у плиты и готовила мясной соус, Грюм — позади неё, наблюдал. Ирма чувствовала его дыхание на своей шее, несмотря на то, что он был выше. Она чувствовала жар, но не от плиты, а от него. Её руки слегка дрожали в волнении от такой близости, и она уповала на то, что не испортит свое фирменное блюдо. В этот вечер Грюм, возможно впервые за много лет, ел то, что не приготовил самолично, и в конце трапезы удовлетворенно сказал тихое «спасибо».       На следующий день она увидела Аластора в библиотеке с бутылкой в руках.       — Зачем вам бутылка?       — Она для вас. Это вино. С днём рождения.       Ирма не была уверена, что кто-то из преподавателей был в курсе, когда у неё день рождения, кроме разве что Дамблдора. Но его она слёзно молила не проговориться случайно профессорам, на что директор тогда ответил: «Я выдаю информацию только намеренно, Ирма». Видимо, он не слукавил.       — Спасибо. Вы, я полагаю, не разделите со мной её содержимое?       — Верно, но вы можете попробовать бокал вина из этой бутылки, и если завтра вы будете стоять на этом же месте живая и невредимая, то я тоже рискну.       — Да вы храбрец, Аластор Грюм!       — Не зря же меня зовут Грозный Глаз! — ответил Грюм и подмигнул своим здоровым глазом.

***

      К концу учебного года они осмотрели почти все стеллажи в библиотеке в поисках пресловутого учебника и, если мадам Пинс правильно рассчитала, им остался последний. Грюм подошел к ней со спины в тот момент, когда она стояла лицом к полкам этого треклятого последнего стеллажа, который отделял её от мракоборца независимо от того, найдут они книгу или нет. У него не останется больше повода для посещения библиотеки.       — Это последний стеллаж, — это был не вопрос. Она уловила горечь в его словах?       — Если мы не найдем учебник, не расстраивайтесь по этому поводу. Можно будет собрать новые цветы и сделать из них гербарий, — ответила мадам Пинс, не поворачиваясь и продолжая проверять книги.       Он молчал. Ирма снова чувствовала его дыхание на своей шее, его запах. Казалось, что они простояли в тишине вечность, и вдруг она почувствовала легкое осторожное касание его губ на своей шее. Ирма задержала дыхание и закрыла глаза. Библиотека почти опустела, и она надеялась, что сюда не забредёт засидевшийся студент. Ей хотелось продлить это мгновение, даже если это просто игра её воображения. Затем губы исчезли и появились вновь чуть выше, Грюм продолжал целовать её, поднимаясь все выше и выше. Одна его рука покоилась на посохе, а вторую он аккуратно положил ей на талию. Ирма чуть отклонила голову, чтобы дать ему больше пространства. В этот момент она понимала, что между ними теперь всё изменится. Уже изменилось. Она была рада словно девчонка, что мальчишка, который ей понравился, ответил взаимностью. Но это был сам Аластор Грюм, гроза всех преступников и Пожирателей смерти, сильный волшебник, великий мракоборец, грозный преподаватель. А Ирма была просто библиотекарем, обычной волшебницей. Однако, казалось, не для него: рядом с ней он был аккуратным и нежным, готовил с ней и чаще улыбался — был другим. Она развернулась к нему с книгой в руках. Их губы встретились, и мир Ирмы Пинс взорвался фейерверками. Когда они нашли в себе силы оторваться друг от друга, Грюм увидел, что за книга у неё в руках. Ирма протянула ему учебник по травологии. Пробормотав заклинание, он достал оттуда гербарий — орхидею. Это был не просто гербарий, а целая картина из разных оттенков розового и белого.       — Я сохранил его на удачу, — ответил Грюм. — Однако все сложилось не совсем так, как я хотел бы.       Грюм улыбнулся, но какой-то грустной улыбкой, его глаза неотрывно смотрели на засушенную орхидею, и казалось, что мыслями он сейчас не здесь. Почему он дал понять, что удача не улыбнулась ему, ведь он достиг таких высот? Из-за потери глаза и ноги? Или здесь что-то большее?       — Сегодня финал Турнира Трёх Волшебников, мне нужно быть рядом с Гарри для поддержки, — сказал Грюм. — Увидимся завтра? — В этом вопросе было обещание.       Ирма улыбнулась и снова поцеловала его.

***

      На следующий день они не увиделись. За ужином в Большом зале Ирма узнала, что под личиной Аластора Грюма был Барти Крауч-младший. И тогда она поняла, что всё, что осталось от её разбитого сердца, это воспоминания среди книг в библиотеке.