Бытие в мире МК

Кэсс медленно потягивала саке, что оставалось на дне ее рюмки, глядя на выписывающего в воздухе кренделя псевдо-родителя. Актер-акробат, как его окрестил сидящий на полу Эрмак, демонстрировал чудеса растяжки, отличную эластичность своих чудом не лопнувших после всего брюк и полное отсутствие здравого смысла.   На последнем она невольно усмехнулась, потому что это явно было наследственным и точно по отцовской линии. За Соней, что в этом мире, что в том, такого не наблюдалось. «Он услышит» пронеслось уже в который раз за этот чертов день в ее голове, и пришлось зажмуриться чуть ли не до скрежета век, чтобы голова предательски не повернулась в сторону лужайки. Губы закололо от воспоминаний об утренних поцелуях, а кончики пальцев ощутили мягкость его прядей.  «Не смотри». Мысленно дав себе отрезвляющую пощечину, Кэсси открыла глаза, фокусируясь строго на Смоуке, который причитал об инфантильном поведении окружающих, не забывая при этом незаметно налить себе еще стопочку. Аргументы о том, что уж лучше выпускать пар так, чем как парочка во дворе, не возымели успеха. Лишь договорив фразу до конца, она поняла свою ошибку и полную неспособность следовать своим же указаниям.   «Мы все можем сдохнуть, а все, о чем ты думаешь...Вот именно, мы можем сдохнуть окончательно в этой чертовой реальности. Умирать неудовлетворенной...З-а-т-к-н-и-с-ь!»  Прикусив язык чуть ли не до крови, Кэсси прокомментировала оскорбительную шутку про мамашу от Ханзо, чертыхнувшись от того, что назвала его снова по имени. Решив, что безопаснее думать о нем, как о Грандмастере Хасаши, ей захотелось отчаянно завыть: если Соня была образцом стального стержня во всех мирах, то Скорпион...Высшие Боги, оба, оба этих мужчины, были преступно хороши во всех, срань их дери, мирах. И если в ее версии реальности были хоть какие-то сдерживающие факторы, то здесь была лишь ее громко бубнящая совесть.   Кэсси была большой девочкой, воздержанием не страдала, накаченные мужские тела регулярно видела в тренажерке, красивых парней, украсивших бы разворот любого журнала, лицезрела регулярно. «Но никто из них огнем не дышит, цепочкой не свистит, льдом узоры на коже не выводит, раны твои не штопает» ехидно уточнило подсознание. И добавило про то, что трусики ни от одного из них у нее намокали.   «Конечно же услышит» снова прошептал ей Би-Хан, и на секунду, ладно, на целый порнофильм, в ее голове мелькнула мысль, а и хрен с ним.   Пусть.   Пусть услышит, пусть придет, пусть посмотрит и присоединится, в конце концов! Картинки понеслись перед глазами с устрашающей скоростью, выжигая нейроны силой импульсов, и кажется, вся кровь отхлынула из тела в мозг, который проецировал это.   Леденящие кончики пальцев там, обжигающие шею – тут; горячее дыхание сзади, прохладное – у границы ребер; теплые ладони зарываются в волосы, морозящие касания – на бедрах; один во рту, другой....  Недюжим усилием воли прервав себя, Кэсс вернулась в реальность. И даже спросила у Смоука про Куая, узнав, что его забрал колдун, несмотря на все договоренности и правила. Рискнула осведомиться, почему же в этом мире Скорпион лишился клана, но обломалась, а разговаривать сама на эту тему с ним не хотела. Боялась. Себя. Оставить себя с ним наедине.   Призвав на помощь ментальную Джеки, взмолилась о дружеской помощи, попросила дать себе наставлений, пинка, хоть чего-нибудь, лишь бы отрезвить мысли. Подруга гаденько улыбнулась и заявила, что в современном мире тройничок – вообще не преступление, если все стороны согласны и в курсе. На худой конец, есть поли-отношения, если она так уж озабочена моральной стороной вопроса, хотя к чему бы ей так заморачиваться – быть верной до гроба она не обещала? Она вообще никому из них ничего не обещала. Так что все, вопрос исчерпан.  Кэсс попросила у реальной, прошлой, родной Джеки прощения в глубине души, и послала ментальную версию с ее нравоучениями нахер. Такое она и сама могла сказать себе. О том, что это и есть она было поздно заморачиваться. Ее разнесло на песчинки, и она пролежала в амулете хрен знает сколько. Ее призвал обратно психованный некромант-сектант. Ей простительно быть слегка не в себе. Или вне себя. Ай, да катись оно все.  Под вечер все переместились в дом. Ермак лежал на травке под окнами, изредка шевеля конечностями и приговаривая «Мы не пьяные! Нас много!», Смоук пьяно медитировал и вот-вот должен был уснуть, как Джонни, уже час храпевший и посапывавший рядом. Оставив ее наедине с Скорпионом, который укладывался спать там же, прямо на полу, оставляя немного места сбоку. Ненавязчиво так. Блять.   Кэсс устало потерла глаза, понимая, что ее потряхивает отнюдь не от алкоголя. Ей надо решить. Или она идет спать одна – в соседнюю спальню, забаррикадировав дверь, давая обоим жирный намек, или в лес, с останками Рептилии. Или же...или же ей надо выбрать.   Она ложится рядом с Ханзо. Хан вернется и увидит ее возле другого. Поймет.   Она идет искать Би-Хана. Хасаши заметит. Уже не услышит, но поймет.   Выбирай. Ты не можешь поступить так сразу с обоими.   Тик-так. Тик-так.   Оставить как есть не получится. Ты можешь завтра умереть. Он может завтра умереть.   Кто, он?  Промелькнувший образ размытой тени, ужасающего Нуба, почему-то слишком больно резанул ее нутро.   Он. О нем она первым подумала.   Скосив взгляд на прикрывшего глаза Ханзо, но прекрасно понимая, что он не спит, Кэсс выдохнула и тихо, как только могла, бесшумно поднялась и направилась в сторону двери. У нее хватило духа не обернуться, потому что понимала, что так она хотя бы сможет потом смотреть в глаза себе. Это метафорическое потом, показывающее ей средний палец и символически оправдывавшее ее действия.   На выходе из дома она буквально влетела в кого-то. Во мраке коридора, словив каплю лунного света, блеснул значок Лин Куэй. Синий жилет. Мурашки по коже. Запах. Этот чертов запах. Морозного утра, такого, в котором снег хрустит под подошвой ботинок и окна запотевают изнутри. Его запах.  А Хан смотрел, молча и внимательно, задавая вопрос просто приподняв бровь. Кэсси сглотнула и уверенно кивнула, глядя также пристально. В ответ он просто протянул ей руку, сразу переплетая их пальцы, как только она отозвалась касанием. Он привел ее к горячим источникам. Ирония, но что поделать.   Здесь было тихо, кроме журчания и легкого плеска воды от капель, срывавшихся изредка с потолка грота. Все так же, не произнося ни слова, Хан притянул ее к себе за талию, впиваясь в губы, продолжая с того самого момента, где они остановились утром. Игнорируя все в промежутке.   Жадно, голодно, с хриплыми вздохами, руками, невесть, когда оказавшимися на бедрах и ею самой, сомкнувшей ноги в кольцо вокруг него. Спина мягко уперлась в приятно теплый камень. Холодные кончики пальцев побежали по предплечьям, опускаясь к краю майки, сняв и бросив ее куда-то на пол. Его губы изучали каждый открывшийся миллиметр прохладными поцелуями, создавая контраст на ее пылающей от ощущений коже.  Легкие укусы, леденящие мазки языка. Он проделал это возле ключиц, заставляя ее выгибаться от наслаждения, вырисовывая на ее сосках морозное кружево подушечками больших пальцев. Кэсс не сдержалась и громко застонала ему в висок, тяжело дыша и отдаваясь его ласкам. Би-Хан лукаво усмехнулся, глядя на ее дрожащие руки, пытающиеся развязать пояс жилета. Мазнув носом по скуле, он сам взялся за дело, не забывая оставлять хаотичные поцелуи, везде, где дотягивался до нее.   Этот жест, такой ласковый, такой...теплый. Он весь – Инь и Янь. Холодный и горячий одновременно.   Синий жилет зашелестел упав позади, звякнула металлом о камень брошь. Кэсси наконец добралась до него, без лишних преград, не зная куда деваться и просто лихорадочно целовала его в скулы, губы, в шею, оставив засос у места, где она переходит в плечо. Руки исследовали, трогали твердые мышцы, перекатывавшиеся под кожей, пока она вся слушала его прерывистое дыхание.   Хан улыбнулся и двинул бёдрами, и в животе стянуло туго и сладко. Ровно, как и этим утром, тело моментально отозвалось на знакомые прикосновения. Пальцы сжали половинки ее задницы, удерживая ее на весу. Он снова потянулся к ней, за поцелуем, таким, за который не жалко душу продать всем демонам Преисподней.   С ней творилось что-то необъяснимое, ей было слишком много и мало его одновременно. Она хотела его в себе и, в то же время, чтобы эта восхитительная пытка никогда не заканчивалась. Би-Хан опустил ее дрожащие ноги на пол, лишая такого нужного ей контакта и она почти захныкала, когда он рывком спустил с нее леггинсы, вместе с трусиками и отвернул от себя, лицом к стене.   Пол шага назад, шуршание одежды, пока Кэсс просто стоит, прижавшись грудью к стене и упираясь руками, бесстыдно расставив ноги и томительно ожидая. Она слегка поворачивает голову, опускаясь щекой на камень и ее руку тут же накрывает мужская ладонь. Он снова рядом. Другая по-хозяйски сжимает бедро, слегка давит на поясницу, вынуждая еще немного прогнуться. Горячие влажные складки шпарит от его ледяных прикосновений, запуская лавину экстаза по венам и вдоль позвонков.   Он ведет тазом и плавно входит в нее, мягко толкаясь в ее жар. И еще раз. И снова. Кэсс скулит от чувства наполненности, от его точных, выверенных толчков, от ритма, от толщины, блядь, от хлюпающих звуков, от своих трясущихся коленок. Свободной рукой скребет стену от удовольствия, пока другой изо всех сил впивается в его пальцы на своем клиторе. Хан кружит мягко, с идеальным нажимом, заставляя ее глотать еще больше стонов.   Им так хорошо. Она знает, что ему тоже хорошо, потому что он дышит куда-то ей в лопатки, прикусывая кожу на спине, пот скатывается прохладными каплями с его лба, по виску и вниз, стекая ей на спину. Он глухо рычит и ускоряется, заставляя ее прикрыть глаза, потому что это невозможно. Слишком охренительно ощущать его так.   Оргазм утащил ее в водоворот из фейерверков, из которого она вынырнула только услышав его тихий стон и ощущение, как дернулось его тело, заставило их разгореться еще ярче. Она лишь отдаленно отмечала, что он, продышавшись, поднял ее на руки и опустил их вместе в горячие воды источника, позволяя мышцам еще больше расслабиться.   Умывшись и одевшись, переглядываясь друг с другом, глупо улыбаясь и держась за руки, они вернулись обратно в дом. В комнате все спали. Би-Хан опустился на пол позади нее, Кэсси приподняла голову.   — Спи, — шепнул он и, легко проведя пальцами по ее волосам, подсунул свою руку ей под голову вместо подушки. Ткнулся носом в ее затылок, сонно вздыхая. — Я буду сторожить твой сон.   Она улыбнулась, удобно устроила голову и уже собиралась закрыть глаза, но… Ханзо вдруг повернул голову в их сторону, и она встретилась с ним взглядом, сцепившись намертво, словно загипнотизированная.  Он понял. Кивнул, но она успела словить маленькую искорку грусти, когда последние остатки пламени в яме потухли и комната погрузилась в спасительный мрак.