Ради их блага...

      С момента ссоры с младшим прошло уже больше месяца. Больше месяца с того, как всё в их логове изменилось. Для Рафаэля дни тянулись будто бесконечно. Они стали серыми и бессмысленными. По крайней мере, так ощущалось. В первые пару дней Рафаэль был рад тишине: наконец-то можно было передохнуть от шуток и подколов Майки, а сейчас ему их очень сильно не хватает. Темперамент не мог в это поверить, но в один момент его даже настигла паранойя. Будто бы Микки просто затаился и готовит что-то поистине большое, и нужно держать всё время ухо востро и уже подыскивать укрытие. Но вот прошёл месяц, а даже намёка на розыгрыш ещё не было.       После того как Темперамент прошёл мучительную стадию отрицания, он пытался вернуть младшего в норму. Но ничего не помогало. Совсем ничего. Всего пару раз его пустые глаза озарялись блеском. Но даже таких моментов с каждой неделей становится всё меньше и меньше. Даже Морозильная кошка, его "подружка" больше не может его развеселить. Порой эти двое просто сидят вместе и смотрят друг на друга. Рафаэль точно не знал, о чем они ведут безмолвный разговор. Наверное, о том, какие обои больше пойдут к зданию в стиле ампир.       Патрули превратились в настоящее минное поле. Напряжение почти буквально давило на всех членов команды. За последний месяц Раф смог оценить и осознать роль младшего в команде. Которая, как оказалось, всё-таки была и достаточно важной. Майки поддерживал верный настрой команды, даже в самую тяжкую минуту, давал надежду на лучшее, являлся плечом, на которое можно опереться или поплакать, рукой, которая всегда протянется тем, кто ищет помощи. Сейчас же роль младшего изменилась. Теперь же из-за своих зорких глаз, врождённой атлетичности и хороших боевых навыков, он является больше разведчиком команды и, что греха таить, неплохим стратегом. Натянуть на себя костюм Черёмухи он не позволил, да ещё так посмотрел, что предложение сразу ушло в небытие.       Всё было бы хорошо, да вот стратегом в команде вполне могут быть Лео и Донни, глазами и разведкой – устройства гениальной черепахи. А вот поддержкой настроя команды никто заняться не может. Пытались, проходили, не получилось. Лео до сих пор иногда от этого случая передёргивает.       Наверное, единственное, что осталось прежним, так это готовка. Всегда хорошо, всегда вкусно, но всё чаще по рецепту. Нет той креативной составляющей, которая могла выражаться в шедеврах и в чём-то порой несъедобном, что переварить способен только стальной желудок Майки. Теперь же даже то печенье с шоколадной крошкой, которое всегда могло сгладить острые углы между Темпераментом и младшим, уже было не тем. Оно было обычным, однотипным.       Оно появилось на столе пару дней назад. Просто так, ни по какому случаю. Рафаэль мог сказать, что это странно. Обычно Микеланджело презентует его братьям, чаще всего тому же зеленоглазому, чтобы загладить вину или поблагодарить за что-то. А дарил он его иногда с такой торжественностью, а порой и драмой, что делало Майки похожим на актёра погорелого театра, из которого тот умудрился сбежать совсем недавно. Конечно, после такого выступления все всегда прощали младшего, а если нет, то голубые щенячьи глазки, на которые велся абсолютно каждый, всегда завершат начатое.       Тех моментов, когда Микеланджело оставлял выпечку просто под дверью, можно было посчитать на пальцах двух рук, при этом осознавая, что у черепах их всего шесть. Теперь же, когда печенье просто лежит на столе, Раф даже не знал, что с ним делать. Обычный человек, не знавший порядки семьи мутантов, сказал бы: "Ешь. Чего тут думать?", да вот только черепашка в красной повязке знал понятия своей семьи. Именно поэтому сейчас Темперамент целенаправленно шагал в гостиную.       В комнате обнаружилось две черепахи: Лео, который читал комикс, и Майки, который сидел поодаль и прожигал самого старшего взглядом. Лидер всеми силами старался не обращать на это внимания, но видя, как он снова и снова пробегается по одному и тому же развороту глазами и даже не думает перелистывать, то получается у него явно скверно.       – Эй, Майки, поднимай свою задницу! – крикнул Темперамент, тем самым обращая внимание младшего на себя и спасая от этого Лео. – Нужно с тобой поговорить!       Ничего не ответив, младший просто встал и пошёл за средним сыном семьи Хамато. И вот они дошли до кухни. Раф подошёл к столу, свёл брови к переносице, указал на тарелку пальцем и спросил:       – Что это?       – Печенье.       – Я понимаю. – Рафаэль сохранял спокойствие, за месяц поняв, что от Майки сейчас криками ничего не добьёшься. – А что оно здесь делает?       Майки пару секунд тупо смотрел на старшего, перевёл взгляд на стол, потом обратно на Темперамента, а затем также коротко ответил:       –Лежит.       – Я понимаю, а зачем ты его сделал?       – Раф, а зачем обычно готовят еду? – от ответов младшего у Темперамента уже потихоньку начинал дёргаться глаз.       – Я не про это! Что ты опять натворил?       – Ничего. – Майки посмотрел глазами цвета льда прямо в изумрудные глаза собеседника.       – Быть такого не может. – Раф помотал головой. – Ты никогда его просто так не делаешь!       – Не хочешь – не ешь. – сказал Микки вертя печенье в руке. – Я не понимаю, почему ты возмущаешься. Что-то не так?       – Всё не так! – Раф раскинул руки, дабы показать масштаб. – Всё неправильно и ты неправильный! Всё должно быть не так!       – А как должно быть?       – Как было прежде! – старший посмотрел младшему прямо в глаза, как бы черепашка в красной повязке не старался, а унять гнев у него уже не получалось. – До всего этого фарса! До того как ты устроил нам эту чёртову забастовку! Когда ты уже, наконец, перестанешь обижаться?!       – Я не обижаюсь. – в голосе послышалось небольшое напряжение. – Сначала было тяжело, но теперь... Мне не больно. Мне просто всё равно. Я смог осознать, что не стану тем братом, которым вы все хотели меня видеть. Но я хоть приблизился к идеалу. Со мной произошло много чего и до сих пор происходит. Я не знаю, что это, но пока оно мне помогает притуплять боль, быть эффективным в бою и на разведке, я готов с этим мириться.       – О чем ты говоришь?! – Раф был в недоумении. Майки должен был обижаться. Это было вполне заслужено, братья тогда действительно перегнули палку. Ладно, это ещё можно понять. Также теперь бунтарь понимал, что с братом действительно что-то неладное творится. – Что с тобой происходит?       – Тебе незачем это знать.       – Действительно?! – гнев вперемешку с многими другими чувствами даже не планировал уходить. – Я твой брат! Я обязан знать!       – Уф, вот давай сейчас без этого. – Майки провёл рукой по лицу в усталом жесте. – Да, ты мой брат. Что дальше?       – Я должен знать, что с тобой происходит!       – Не похоже, чтоб тебя это раньше уж очень сильно волновало. Ни на даче у Эйприл, ни во время нашего путешествия в космос, ни даже дома. Поэтому рассказывать я тебе ничего не обязан. – ярко-голубые глаза прищурились, а после окончания речи вернулись к своему уже обычному полуприкрытому состоянию. – Оставь печенье. Я не затем его делал, чтобы ты в порыве гнева его уничтожил.       После этой фразы Майки одарил старшего последним внимательным взглядом и вышел из кухни.       Раф посмотрел на пол. И правда, он не заметил, насколько сильно сжимал кулаки во время перепалки. Теперь весь пол в крошках. Вздохнув, Темперамент решил оставить ситуацию с младшим на потом, а сам отправился в путешествие на поиски веника или швабры. ~×~       Отношения Рафа с Кейси были не просто товарищескими. Мастер сай мог вполне назвать хоккеиста своим другом. Неудивительно, что они сдружились, поскольку похожи очень. Правда, стоит заметить, что Кейси обладает менее вспыльчивым нравом, чем его товарищ, и иногда ему самому приходилось оттаскивать друга подальше от драки. Все знали, что если этих черепаху и нечерепаху оставить один на один на поверхности, то на следующий день можно смело смотреть новости по телевизору о том, как шайку преступников нашли в весьма плачевном физическом состоянии или отвезли в психушку в весьма плачевном психическом состоянии.       Доказательства этому есть. В последнем репортаже, который проводился в доме с мягкими стенами, были замечены те самые нарушители спокойствия. Те со всех сторон выкрикивали:"Прочь, злые зелёные лепреконы!", "Да говорю же! Я не безумен! Во всём виноваты инопланетоиды, которые знают кунг-фу!». А кто-то из заключённых даже умудрился обвинить эльфов Санта-Клауса во всех вселенских грехах. Будь Майки прежним, подметил бы, что этому нарушителю спокойствия на Рождество конфеты и подарок уж точно не светят.       Поэтому именно с Кейси Раф и решил обсудить их семейные проблемы. Не сказать, что Темперамент мог всецело доверять в этом деле своему другу, но выслушать его точку зрения он явно был не против. Рафаэль даже не знал почему. Из-за интереса или потому, что он уже начал отчаиваться.       – Думаю, я понимаю, что он чувствовал. Трудно смотреть, как те, кого ты любишь, отстраняются от нас. Ты ж знаешь, что у меня есть младшая сестра?       В ответ хоккеист получил кивок от мастера сай.       – Мне было шесть, когда она родилась. Я полюбил её сразу, как только увидел. Но когда мои родители стали уделять ей всë своё время и забыли про меня, я начал ей завидовать. Ты не подумай, я не совсем дурак. Понимал, что её вины в том не было, но не завидовать не мог. Но со временем даже и эта ревность прошла. Мы росли вместе, она бегала за мной хвостом всё время. А потом всё изменилось. Когда мы растем, мир вокруг нас тоже расширяется. Появляются новые увлечения, люди. Новые друзья, более крутые, что ли. С которыми интересно. С ними хочется проводить всё своё время. А этого же времени на старшего брата не остаётся. Лишь изредка она вспоминала обо мне.       – Это чертовски неправильно! Друзья, конечно, нужны! Но она не должна была забывать о тебе, ты же её брат! – Рафаэль явно негодовал.       – Вспоминала. Во мне она находилась плечо, чтобы выплакать все разочарование в людях, которые опять её предали, подвели. Всë время обещала мне, что больше к ним ни ногой, а потом... Ты и сам уже, наверное, понял. Опять забывала обо мне.       Раф похлопал товарища по плечу, эта история действительно вызывала сочувствие.       – Но я не для того тебе это рассказываю, чтобы играть в пожалейку. – хоккеист нахмурился. – Тебе не кажется, что в вашем поведении и её есть схожести?       – О чем это ты?! – Раф вспыхнул и отдернул руку от плеча Кейси. – Мы не бросали Майки! Как мы могли это сделать, живя в одном доме и общаясь каждый день?       – Но моя сестра смогла. – скептически вздернул бровь хоккеист. – Не бросали, да? Тогда скажи мне, как Майки чувствовал себя на протяжении прошлых нескольких месяцев? Чем занимался? Ответы: ел пиццу, дрых, страдал хренью не принимаются.       Тут Раф сразу рот и прикрыл. Действительно, на протяжении долгого времени старшим братьям было, мягко говоря, плевать на младшего. Даже Дон, с которым Майки когда-то был не разлей вода, сейчас от него сильно отдалился. Обычно Микки маячил где-то поблизости, рядом с братьями, шутил не всегда смешные анекдоты, готовил, а значит, жив, здоров, можно не волноваться. Да вот только волноваться, видимо, стоило. Как оказалось, младшего нельзя читать, как открытую книгу, и он умеет обижаться и волноваться. Звучит вполне обычно, но Рафу это было принять очень сложно.       – Признай, братан, вы его именно бросили.       – Раз так, то почему ты сам об этом не сказал?! – темперамент выражал свое разочарование в обвинении хоккеиста. – Если ты видел, что что-то не так, то почему не сказал?!       – Я, честно, не знаю. Просто в какой-то момент это всё казалось нормой. – подросток отвëл взгляд. – Как будто это всё просто ваши братские подколы, которые не навредят. Теперь адски стыдно, мне нужно было обратить на это внимание, может, всё вышло бы по-другому.       Тут гнев Рафаэля как рукой сняло.       – Хватит нести чушь, ты не виноват. Прости, совсем не того в своих бедах обвиняю. – Темперамент потер переносицу. – Нужно думать, как это исправить.       – Загляните как-нибудь к отцу Рыжика, он отменный психолог, может, и поможет. – предложил хоккеист.       – Серьёзно?! Даже никаких советов о том, чтобы провести с ним побольше времени или устроить ему супер вечеринку, чтобы сбить его эмо-настрой?       – Я мог бы предложить, но ты мне сам говоришь, что это ему нихрена не помогает. Не думай, что если ты ходишь к психологу, то ты псих. Семейная терапия мало кому помешала.       – Откуда в тебе столько мудрости? – Рафаэль опешил, конечно, в один момент этот гений не может понять даже легчайшие вещи, а теперь распинается на тему семейного вопроса. Чем-то он напоминает Майки иногда.       – Я просто от природы гениален, братан.       Так они и просидели на этой крыше ещё некоторое время. И за этот период Раф смог понять, насколько изменилось всё и все с их первого выхода на поверхность. Если раньше Кейси имел шило в заднице и всё время искал неприятности, то сейчас, пройдя через войну с Крэнгами, путешествия во времени, битву с трицератонами и нескончаемые войны с армией Шредера, он немного поумерил пыл и повзрослел, что ли. Стал опытнее, но сохранил тот огонь в душе.       Все они изменились. Все, кто хоть как-то были втянуты в приключения черепах. Сами братья изменились. Это произошло очень плавно, Раф даже сначала этого не заметил. Лео стал более скрытным, а режим самопожертвования, граничащий с самоубийством, иногда достигает апогея. Влюблённость Дона в Эйприл постепенно перестала быть такой бурной и переросла в дружескую симпатию. Это пошло гению на пользу, но вместе с тем он стал всё чаще закрываться в лаборатории со своими изобретениями. Порой по утрам Донни выглядел как зомби и действовал на автомате, что разговаривать с ним и нормально проводить время с семьёй он просто не мог. Сам же Раф потихоньку начал контролировать свой гнев, стал стараться замечать точки кипения, но только во время боя. Игра «Майки так гнется» была ещё в силе, да ещё как.       Майки же, казалось, всё время был статичным. С первого взгляда он особо не менялся. Но Рафаэль следил за Микки в эти дни, и очень хорошо. Он не знал, как умудрился этого не заметить. У брата на панцире был шрам, и довольно старый. Ди сказал, что ему примерно год или чуть больше. Раф точно не знал, но что-то ему подсказывало, что именно Измерение X одарило его этим. После возвращения из того места младшему потребовалась неделя, по крайней мере, чтобы внешне оправиться. Но в течение всего этого времени он смотрел на братьев как-то странно, будто они стали для него чужими. Будто он не видел их очень долго и уже не знал, как с ними обращаться.       Все они изменились, но Раф и представить не мог на сколько. Думая об этом, он вспомнил об инциденте, который произошёл буквально на днях. Из-за него темперамента до сих пор передёргивает. ~×~       – Майки! Как ты думаешь, что вообще ты делаешь?!       Темперамент недавно прибыл в логово с вечерней прогулки и заметил, что из додзё доносятся странные звуки. Когда он решил проверить, что там происходит, то мягко говоря, опешил.       Он застукал Майки за тренировками с железным столбом. К этой штуке никто из братьев раньше не притрагивался, кроме Рафа, которому хватило одного раза, чтобы понять, что ему это не надо. Опустим то, что именно учитель тогда перевязывал ещё маленькому Рафаэлю руки и взял с него обещание больше никогда этим не заниматься.       Суть тренировки в том, чтобы оттачивать удары на дереве, доводить конечности до кровотечения, а иногда даже хуже и со временем, занимаясь таким мазохизмом, руки должны были стать нечувствительными. Это помогло бы в бою, но перед этим нужно было пережить много боли. Сплинтер не хотел этого для своих сыновей, поэтому спрятал столб куда подальше, а рассказывая про эту технику, старался быть максимально кратким. То, что Майки смог найти оборудование – совсем не сюрприз: если ему будет нужно, он перевернёт весь дом, а вот с какой целью он это сделал, темпераменту ещё нужно было разобраться.       – Тренируюсь. – бесстрастно ответил младший, не обращая внимания на руки, на которых уже не было живого места.       – Совсем сдурел?! – Раф быстро приблизился к младшему и перехватил его руку на полпути к железке. – Ты же помнишь, что говорил нам отец! Оно того не стоит!       – Как раз таки стоит! Быть ниндзя означает быть сильным и бороться со своими слабостями. – глаза его блеснули незнакомым светом. – Неважно, сколько своей крови придётся пролить. – младшая черепаха резко вырывает руку из хватки Темперамента. Удар. Ещё один. Потом ещё. У Рафа уже в который раз за день дёрнулся глаз.       – Прекрати! – послышался ещё один удар. – Я сказал, прекрати! Перестань себя калечить!       На этой дьявольской железке уже были видны следы крови. Глаза Майки затуманились. Сколько он этим занимался? Сколько сил потратил? Эти вопросы не отпускали темперамента.       Видя, что младший немного потерял хватку и уставился в одну точку невидящим взглядом, Раф аккуратно взял его за плечо и повёл в ванную комнату. Майки уже почти полностью выбился из сил и осел на пол, оперевшись спиной к стене.       Рафаэль начал обрабатывать многочисленные раны и перевязывать их. Его руки в такт рукам младшего потрясывались. Сам Микеланджело на боль не реагировал. Просто уставился в одну точку и будто прибывал в своём мире: ничего не видел, ничего не слышал. Старший всё же попытался до него достучаться.       – Как долго, скажи на милость, ты этим занимался?!       – Я не знаю. – монотонный ответ.       – Зачем?       – Чтобы стать сильнее.       – Мы тебя защитим, если будет нужно. – Раф закончил перевязку. – Хватит этой хренью страдать.       Майк будто очнулся, убрал руку от Темперамента и даже с небольшим обвинением проговорил, вставая с пола. – Мне не нужна защита и помощь. Тогда нужна была – сейчас нет. ~×~       Эта ситуация стала тревожным звоночком, что с Майки что-то похуже, чем просто "Я обиделся, поэтому я буду вас игнорировать.". И таких говорящих эпизодов было много.       В этих думах Раф и провёл оставшееся время вплоть до самого вечера. Сейчас же Рафаэль направлялся в додзё, дабы размять немного свои кулаки. Сегодняшний день был тяжёлым, как и многие другие, Темпераменту действительно нужно было расслабиться. На полпути к заветной комнате он услышал лёгкие всхлипы. Прислушавшись, он понял, что они доносятся из комнаты младшего. Раф сразу применил функцию "маршрут перестроен" и направился к брату. Даже не удосужившись постучаться, он сразу открыл дверь. И тут мастер сай, по правде, немного ошалел. В комнате был Майки, что не удивительно…. И он. Раф собственной персоной. Да вот только в последний раз, когда Темперамент проверял, Рафаэлем Хамато был именно он. Тот, кто сейчас стоял в дверях тёмной комнаты, а не то чучело, которое сейчас сидит на кровати, а младший рыдает ему в плечо.       Раф завис на пару секунд, пытаясь осознать, что вообще происходит. А когда самозванец ближе прижал Микки к себе, то вспыхнул.       – Кто ты, черт возьми?! А что ещё важнее, отойди от него!       – Неважно, кто я. Важнее, что я защищаю того, кого ты обидел.       – Я сказал, отойди от него!       Другой Раф не двинулся с места, только натянул довольную торжественную лыбу, когда Майки прижался к нему ближе.       – Не похоже, что он хочет остаться один. – незнакомец бросил взгляд прямо на младшего.       – Он не один, я рядом. Его настоящий брат!       – Как знаешь. – если Раф и был в гневе, то клону на первого было всё равно. Рафаэль подошел ближе к Микеланджело, присел на корточки и постарался увидеть глаза младшего. Те были закрыты.       – Майки, что случилось?! – молчание. Вышеназванный только ещё сильнее прижался к чужой черепахе и уткнулся ему в плечо. – Майки, я... Прости меня, я плохой брат, не сберег, а наоборот, обидел… Пожалуйста, прости меня.       Раф попытался коснуться плеча брата, но как только он приблизился, его руку сразу обожгло. На пару секунд мелькнуло что-то похожее на золотое поле. Темперамент подумал, что ему это померещилось, поэтому он повторил свои действия. Руки снова неприятно обожгло.       – «Что за чертовщина?» – промелькнуло в голове мастера сай.       – Что это такое?! – Рафаэль обращался уже вслух к чужой черепахе.       – Защита.       – Но как? Зачем?!       – От неприятелей. – спокойно проговорил черепаха, сжимающий младшего, а потом уже более ехидно добавил. – От таких, как ты. Хватится держаться за барьер, ожоги останутся.       – И оставить Майки одного?! Ну уж нет!       Удары по золотому щиту участились. Ни Раф, ни сама преграда не давали слабину. Да вот только если щиту было все равно, то руки среднего сына семьи Хамато уже тряслись, а тело слабело от такого количества ожогов на хоть и крепком, но и одновременно уязвимом теле. Не сказать, что Рафа это остановило, только немного замедлило.       – Как неблагородно пытаться ломать защиту, которая буквально построена и поддержана его энергией. Молодец, Рафаэль, продолжай истощать своего брата. Так гляди, и сделаешь всю работу за меня.       – Заткнись! Я не поверю ни одному твоему слову!       – А сам подумай, откуда берется энергия на такой барьер? Пытаясь пробить его, ты только и делаешь, что растрачиваешь силы своего брата впустую.       Раф уже не знал что делать. Хоть и сам сказал, что не поверит чужаку ни при каких обстоятельствах, то сейчас его объяснение казалось вполне логичным. И тут два варианта. Либо продолжать идти напролом и полностью истощить Майки, при этом не зная, что с ним будет потом. Или оставить всё как есть и оставить брата наедине с этой черепахой, которая совсем не вызывала доверия. Напротив, Рафаэлю от одного взгляда на существо перед ним было жутко. Он с братьями повидал многое за время их совместных путешествий, поэтому плохих парней он чувствует уже за километр. Но тут его как будто прошибло. От одного взгляда в эти, казалось бы, такие же, как у самого темперамента глаза, бросало в дрожь. В них не было ни капли доброты, сочувствия, ничего светлого. В них было темно и пусто. Чувство при взгляде на них было сходно тому, когда ты оказываешь один в абсолютной тишине и мгле и буквально всем своим существом ощущаешь, как из темноты что-то только и ждет, как набросить на тебя.       Раф отвёл взгляд от незнакомца и еще раз глянул на брата. Тот за всё это время никак не реагировал на мастера сай, даже в сторону его не посмотрел. Он как будто находился в собственном мире. И смотря на то, как он всхлипывал и прижимался к чужаку, он был не очень светлым и радостным. Зеленоглазый должен был достучаться до брата и постараться ему не навредить.       – Давай, младший брат, ты должен меня услышать, пожалуйста. – Рафаэль подошёл чуть ближе, но не дотрагивался до того места, где должен был образоваться щит. – пожалуйста.       – Он тебя не слышит и думаю, что не хочет слышать.       – Что ты вообще такое?!       – Я то, с чем вы оставили своего брата один на один. С Пустотой.       – Что за хрень ты мне втираешь?!       – А что тебе неясно? Из года в год вы всё сильнее ломали, ломали своего брата, а недавно, наконец, сломали. Он всё время вам отдавал своё тепло, а взамен обычно ничего не получал. И ваших редких обнимашек явно не хватало, чтобы восполнить его расходы, которые только возрастали в геометрической прогрессии. Это продолжалось до того момента, пока ему было уже нечего отдавать. Момент вашей ссоры послужил просто катализатором, чтобы я смогла окончательно проявиться. В тот момент, когда он полностью усомнился в старом себе, решил разрушить свою личность, чтобы попытаться построить из себя что-то новое, что сможет вам угодить. Он стал тем, кто мог бы вам понравиться, но цена высока. Вы все, скорее всего, заплатите в своё время.       – Ты сказал, что наша ссора послужила лишь катализатором. – Раф пытался обработать всю поступившую информацию и сдержать бешено бьющееся сердце. – Значит, ты появился задолго до этого.       – Верно, но не совсем. Я есть в каждом человеке. В некоторых я ярко выражена, некоторых почти незаметен. Но я есть в каждом, просто некоторые могут с этим бороться, а кто-то нет. Твой брат неосознанно, очень долго мне противостоял. Хоть я есть во всех, честно говоря, меня привлекают лишь некоторые. В ком есть тот свет. Одна проблема – их очень тяжело приструнить, побороть. Поэтому я просто жду, когда они станут уязвимы. Правильно говорят, что терпение – добродетель.       – Ты заплатишь за то, что посмел посягнуть на моего младшего брата. Мистера Доброй Черепахи больше нет! – Раф отрепетированным сильным движением метнул сай прямо в противника, но существо как будто было неосязаемым и оружие прошло прямо сквозь него и воткнулось прямо в стену. – Что за…       Пустота оглянулась на стену, внимательно осматривая оружие, а потом натянула улыбку. Странную, немного безумную. Жутко было еще то, что глаза противника оставались пустыми. В них не было ни страха, смущения, насмешки, возможно, потому, что выражать они ничего не могли. Глаза – зеркало души, а души у Пустоты уж точно не было.       – Меткий удар, но ведь ты же не думал, что сможешь меня так победить. – Пустота говорила даже разочаровано. – Будь у меня желание и время, сломала бы твою волю и стерла в порошок все желания и мечты, но тебе повезло. Поверь мне, Рафаэль, ты меня интересуешь меньше всего. Ты ничего не сможешь сделать. У тебя силенок не хватит победить меня. Таков расклад.       Рафаэль был в гневе. Безвыходная ситуация. Пустота прав или права. Бунтарю чисто было всё равно, как эту штуку называть, один он ничего не сможет сделать. Будь они в комнате одни, то Раф, скорее всего, уже бросился бы в бой, но на руках у врага был младший брат. Существовал шанс ему ещё больше навредить. Уйти из комнаты и даже банально посмотреть на дверь ему мешала какая-то сила. Вся эта ситуация была чертовски странной, непонятной, сюжет и действия которой походили на дешёвое кино с уже заезженным мотивом. Смотря такое, Раф бы нашел, где уронить ироничную фразу и даже посмеяться, но когда ты стал одним из действующих лиц данного «фильма» тебе уже далеко не до шуток, и на первый взгляд банальный сюжет приобретает новые ужасающие образы.       – А знаешь, – Пустота вдруг заговорила, отвлекая Рафа от мыслей. – как бы стереотипно это не звучало, но я люблю играть. Сам понимаешь, мне много веков, а всё такое однообразное. Сыграем в игру. Я дам тебе небольшую подсказку, которая очень маловероятно, но может привести вас к счастливому финалу. Если тебе важен твой брат или хоть то, что останется от его души, то лучше меня послушай.       – Зачем тебе давать мне подсказки? – встрял черепашка в красной повязке. – Откуда я знаю, что ты не закопаешь моего брата еще глубже?       – Неоткуда, у тебя просто выбора нет. А пускать всё на самотёк я тебе очень не советую. Отвечая на первый вопрос, что ж, я хочу проверить, как работает ваша голова, хочу, чтобы вы устроили мне представление. И даже если вы победите в этой маленькой игре, к тому времени я уже достаточно напитаюсь светом вашего брата. Ради веселья я думаю, что смогу пожертвовать парочкой искорок.       – Если ты и так, и так победишь, тогда какой смысл нам играть?       – Потому что при победе у тебя, возможно, останется хоть что-то от вашего брата. Рафу всё это очень не нравится, но ситуация была не на его стороне. Так или иначе, если они победят, то они получат хоть какие-то искры, а значит, из них будет шанс развести хоть какой-то костёр, поэтому Рафаэль кивнул, давая понять, что слушает Пустоту.       – Слушай внимательно. Ты и твоя семья не способны победить меня поодиночке. Даже вместе, пойдя напролом, вы не сможете одержать верх. А ещё... Знаешь, медицина играет в жизни людей огромную роль. Но даже имея все лекарства на планете, человек имеет шанс умереть, если он не желает спасения. Но и на одном желании далеко не уедешь. Человек не выздоровеет, если просто в это верит. Медикаменты помогают человеку вылечиться, но не они делают основную работу. В борьбе они помогают: стимулируют иммунную систему, дают своеобразные бонусы в борьбе с напастью. Такова моя подсказка.       – И это всё?!       – Да.       Раф честно из этой информации не узнал ничего нового, но постарался запомнить. Сейчас на больную голову он рассуждать не будет, а обдумает всё, когда проснётся. Он понял, что спит, когда попытался прочитать надпись на одном из постеров младшего, который случайно зацепился за его взгляд. В первый раз Рафаэль прочитал один набор букв, а на другой раз совершенно другой. Так что да, он точно спит.       – Получается всё это сон? – всё же решил уточнить Темперамент.       – И да, и нет. Уж поверь, хоть это произошло не в реальности, но я далеко не выдумка твоего больного воображения. – самоуверенная ухмылка расползлась по лицу Пустоты. – Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи. – она резко подняла указательный палец вверх, призывая к вниманию. – И, кстати, до полного решения загадки даже не пытайтесь вторгаться в голову вашего брата, особенно поодиночке. Иначе велик шанс, что обратно вы не выберетесь.       Реальность встретила черепашку самым что ни на есть худшим образом. Сердце бешено билось, руки тряслись, слезы бесконтрольно полились по щекам. Раф уже ничего не видел перед собой, а мозг на автопилоте пытался обработать всю поступившую информацию.       Темперамент вдруг почувствовал, как его кто-то тихонько теребит за плечи. На секунду он подумал, что это Майки, и всё это было лишь дурным сном, но увидев перед собой лидера с также не очень хорошим видом, он понял, что это всё чертовски взаправду. И сейчас был один из тех редких моментов, когда зеленоглазый просто хотел обнять, получить поддержку от старшего брата и верить, что он, как всегда, сможет исправить всё, что огромным комом навалилось на их семью.       Весь день он по кусочкам собирал ту информацию, которая была в его сне и которая в утренних слезах, объятьях с лидером очень некстати ускользнула. Только к вечеру он смог полностью воссоздать почти весь разговор с Пустотой и дословно всю её подсказку. И вот, ещё раз пробегаясь по строчкам написанного в блокноте текста, он осознал, что в логове уже как-то давно слишком тихо. Раф стал перебирать всех членов семьи.       – Донни в лаборатории чинит тостер, Сплинтер читает японский роман, Майки проводит время с Лео, а Лео – тут мастер сай запнулся, еще раз посмотрел на блокнот, а потом загнанным голосом продолжил. – А Лео пытается выяснить, что не так с Майки. Твою ж дивизию, я же ему не рассказал! А что если… Нет!       Рафу не хотелось об этому думать, но ответ напрашивался сам собой. Лео и Майки точно были дома, они были точно в додзё, и оттуда точно не слышалось никаких звуков. Темпераменту просто хотелось верить, что они не медитировали и старший не полез по собственному незнанию туда, где явно опасно.       Как оказалось, они медитировали… Вдвоём. Раф сразу стал белее на три тона. На четыре, когда не дозвался до братьев. Что он только не перепробовал, чтобы их разбудить. Только спустя десять минут он смог достучаться до Майки, а до Лео – через пятнадцать.       – Раф, зайди минут через пять-десять к Дону. Нам нужно поговорить. – попросил лидер команды.       – «Ещё как надо» – подумал про себя черепашка в красной повязке.       На полпути к лаборатории он услышал какой-то странный шепот, сначала он был неразличим, но чуть позже звуки стали складываться в слова. От услышанного Раф даже на секунду застыл и сжал кулаки.       – «Я предупреждала. Будь уверен, если вы посмеете ещё раз нарушить моё правило и раньше времени вторгнетесь уже на мою территорию, то вы так просто уже не отделаетесь. Для вас всех игра будет закончена...»