Посёлок из снега

Вот уже и пропал Семён. Он не объявлялся уже несколько дней, а его бабушка приходила к нам в школу пару раз, каждый раз до истерики ругалась с директором и в конечном счёте вся в слезах уходила. С виду бабушка Семёна такая милая и добрая, чего не скажешь о её пропавшем внуке и, вероятно, уже мёртвым. Опять витая в облаках, я не заметил, как в класс зашли два мальчика, которые вчера надо мной так безжалостно издевались. Рома и Бяша во всей своей красе. Они вальяжно прошлись по классу и сели за парту. Обычно их не дождёшься и к концу первого уроку, но сегодня даже хулиганы соизволили прийти за несколько минут до звонка, как оказалось не просто так. – Дети, сегодня к нам пришёл лейтенант Тихонов, который проведёт воспитательную беседу, – громко объявила на весь класс Лилия Павловна. Лейтенант Тихонов, который неделю ранее заходил к нам домой, словно по указке учительницы зашёл в класс и стал рассказывать нам о правилах безопасности вследствие пропажи уже трёх детей. Его я особо не слушал, но вдруг он начал меня спрашивать о том, где я был в прошлый вечер. Не мог же я сказать ему о том, как вчера трое моих одноклассников надо мной издевались, хотя уже двое. А потом как эта компашка смылась, забрав мои очки. Или как я с Алисой потом веселился. Кто она вообще? Не будет ли это ещё одним поводом для насмешек, если я расскажу об этом? Или подойти к Тихонову после этого урока? Сегодня я особенно во всём сомневался, поэтому включил актёра и отрицал какую-либо причастность к пропаже Семёна. Лейтенант не стал долго меня допрашивать и продолжил рассказывать о правилах. Ромка же впервые с одобрением на меня посмотрел. Я ведь не выдал ни его, ни Бяшу. Наконец Тихонов закончил рассказывать правила, поблагодарил всех за внимание и ушёл восвояси. Я посмотрел на часы, до конца урока осталось около трёх минут. – Лилия Павловна, вы забыли домашнее задание задать, – голосисто, постукивая зубками, проговорила Катя со второй парты. – Ох, и правда, Катенька, спасибо, что напомнила, – одобрительно сказала учительница. – Дети, вам нужно будет в парах написать доклад про жизнь одного из русских классиков вместе с анализом одного из его произведений и представить эту работу классу на следующей неделе. Я был очень удивлён такому творческому заданию. Впервые домашняя работа показалась мне интересной. Единственное, что могло бы испортить задание – это неправильный партнёр. В классе я особо ни с кем не был в хороших отношениях кроме Полины. Всё благодаря сплетням Кати о том, что я извращенец и мелким издевательствам от Семёна. В итоге, на удивление, меня поставили в пару с Полиной. Видимо, сегодня Бог на моей стороне. Моя улыбка, которую я отчаянно пытался скрыть, была шире обычного. Но вдруг я заметил Пятифана. Его лицо, полное ревности, я никогда не забуду, каждую морщинку на его лице, каждый волосок на его теле, а главное глаза, взгляд, свирепый взгляд дикого волчонка, не собиравшегося отдавать свою добычу. Так он думал по крайней мере. Лилия Павловна же жёстко отказала Роме в просьбе поменяться партнёрами и моё сердце окончательно успокоилось. Мне придётся делать доклад вместе с самым светлым человеком в этой школе, Полиной. Я даже полностью не осознавал своего счастья в тот момент. Эта была до ужаса идеальная возможность сблизиться с ней и как бы даже без навязчивостей интересоваться её жизнью, мы ведь доклад вместе пишем. После всех уроков я и Полина подошли к Лилии Павловне, чтобы спросить какого писателя она нам выбрала. Учительница же, недолго думая, сказала: «Муму Тургенева». Я год назад читал этот рассказ. Грусть и слёзы так и лились из моих глаз в конце произведения. – Я понимаю, что это довольно печальное произведение, но вы у меня одни из успевающих и порядочных учеников, поэтому вы уж постарайтесь, – в конце подбодрила нас своими словами Лилия Павловна. Она встала из-за учительского стола и вышла из кабинета, не попрощавшись ни со мной, ни с Полиной. Класс остался пустым, все уже разошлись по домам. – Ну что, Антон, когда начнём над докладом работать? – Думаю, сегодня можно начать, чтобы всё успеть сделать. – Я тоже самое хотела предложить, – мило сказала Полина и немного смущённо улыбнулась. – У меня сегодня как раз нет занятий скрипкой. Надо вот только выбрать место для нашей работы. – М-можем у меня дома, у сестрёнки моей книжка есть, а в ней рассказ «Муму», там и биографию Тургенева, вероятно, найдём. – Это отлично, думаю, дедушка не будет беспокоиться, если я ненадолго задержусь. Тем более тебе я точно могу доверять. Последняя фраза Полина заставила моё сердце биться ещё чаще. Неужели она мне доверяет… Мы пошли в гардеробную, оделись там и вышли со школы. На улице было очень светло и хлопьями спускался на земь мягкий и пушистый снег. У входа, к счастью, не было курящих подростков. Это только и делало меня счастливее. Но вдруг я вспомнил взгляд Ромы, до того он был гадким и едким, что будто бы пытался отравить мне жизнь. Но сейчас это не важно, сейчас всё хорошо, я и беззаботно улыбающаяся Полина. Очертания её лица меня всегда успокаивали. На фоне заснеженного леса она была рано растаявшей льдинкой. Такая излишняя, как мне казалось, доброта о многом говорит. В то время я не особо обращал внимания на эту её черту характера. Была ли она дана ей природой или же это просто лживая маска, такая, про которую мне говорила Алиса. Вдруг за ней скрывается что-то поистине угрожающее, что-то, не поддающееся никакому объяснению. – А ты, как всегда, Антон. – Что как всегда? – Загадочный и мистический что ли. У меня есть одна кассета, она напоминает мне о тебе. Мне её дедушка подарил ещё несколько лет назад, но только сейчас почему-то она обрела правильный смысл. До того розовые щёчки Полины стали ещё розовее. Антона такие слова удивили, может даже раззадорили. Своих чувств в этот раз он немного испугался (из-за Ромы), но всё-таки не мог понять, правда ли ему нравится Полина, или же такой наплыв эмоций лишь из-за доброты и её заведомо хорошего отношения ко мне. Она единственная из всех не стала верить слухам от Катьки, и тогда первая подошла ко мне. Но она ведь не могла быть настолько поражена моей смелостью вдарить Семёну по щеке, ответить наконец по заслугам. Полину должно быть зацепило что-то иное, то, чего никто другой не смог увидеть и распознать, ни этот жирдяй Семён, ни Ромка со своим прихвостнем Бяшей, ни патологическая сплетница Катька, которая про всех всё знает больше тех самих. Катя буквально не живёт своей жизнью, а чужими. Уверен, что у неё своих-то собственных воспоминаний не осталось, только жалкие сплетни, достойные лишь её. Но Полина, Полина другая! Она особенная, особенней всех остальных и до совершенства идеальна! Только сейчас я смог получше вглядеться в неё, в её неотразимые очертания. Мне тут же захотелось поделиться этими чувствами со всем миром. Обычно я делал с помощью альбомного листка и простого карандаша. Иногда дело доходило до цветных оттенков. Но мы идём по заснеженной дороге ко мне домой. Представляю выражение лица Ромы, когда мы будем с гордостью презентовать наш доклад. Мы постараемся на славу. Может быть, я смогу доказать своим одноклассникам, что я не извращенец какой-то, как сказала это грязная Катя, а обычный ученик, такой же, как и все. И может тогда меня примет коллектив. Тем более надоедливого Семёна уже, я думаю, и вовсе нет. – Что-то я опять в облаках летаю, – неожиданно вылетело из моих уст с глубоким выдохом в конце. Полина тоже, видимо, о чём-то задумалась, поэтому только с недоумением на меня глянула, словно хотела что-то сказать в ответ, но тут же забыла. Я также посмотрел в ей сторону. Глазки Полины на мгновение напомнили мне глазки Оли, моей сестрёнки, которая наверняка уже меня заждалась. Мы ведь и так после уроков задержались, чтобы из школы выходить в числе последних, а то мало ли что. Я и так всё ещё отчётливо помню ту стычку с Семёном и то, как быстро я оттуда убежал, хоть и дал отпор Семёну ещё раз. Вот уже показались знакомые деревья. Мы пошли в обход. Дорога, которую я выбрал, была длиннее той, по которой я обычно возвращаюсь домой. А всё из-за того, что я посчитал, что так получится подольше поговорить с Полиной, получше узнать друг друга перед предстоящей работой, но в итоге мы оба молча идём по тропинке, думая о своём… To be continued