По другому пути

После пира друзья обсудили то, что происходило на нём. — Как это ты так легко беседу завёл с Гротовским, Тэд? — Даже не знаю… Я что-то сказал, он что-то ответил… Они вообще ребята такие… ну, если не знать об этом, не скажешь, что звёзды квиддича. — Катажина такая же. Знаешь, какая была её первая фраза? Она сказала, что уютно тут у нас. — Значит, всё же ты знал, кто мы? — усмехнулся Станислав. — Как же не знать, если квиддич так любишь. Но вот привлекает меня не столько именно он… Знаете, вы для меня — такое… доказательство того, что кто-то, ещё не кончивший школу, тоже что-то может значить в мире. И достичь чего-то такого… — А ты у нас, значит, хочешь достичь небывалых высот? — Да нет, вполне… бывалых… Я хочу открыть волшебный театр. — Опа! Это что-то новенькое… Нигде о таком не слышал. — Вот именно, потому что их нет, а у магглов их полным-полно. В каждом городе есть, даже не по одному. — У кого? — У магглов, у… не волшебников. — Ааа… У нас их немагами зовут. — Ну это же никуда не годится, когда большинство волшебников даже не знает, что такое балет… или там, чем занимаются драматурги. — Да… А чем они занимаются? А на следующий день, когда друзья спустились на завтрак, они увидели, что все смотрят на Кубок Огня. А он стоял по самой середине вестибюля на том самом табурете, на котором в начале года обычно лежала Шляпа… На полу была тонкая золотая линия, замыкавшаяся в круг. — Кто-то уже кидал туда своё имя? — с интересом спросил Нев у какой-то гриффиндорки чуть постарше. — Из Дурмстранга семеро кинули, — ответила она. — А из Хогвартса пока я видела здесь только Уоррингтона, слизеринца, Орсайна Фрастона, он в Рейвенкло, ещё Седрика Диггори из Хаффлпаффа и троих наших. — Держу пари, кто-нибудь не утерпел и кинул свои имена ночью, — сказал Гарри, — чтобы не ждать до утра. Некоторые ребята моложе седьмого курса всё равно хотели участвовать, несмотря на слова директора. И они добыли где-то зелье для старения — но видимо, Дамблдор предусмотрел и такой вариант — потому что те, кто решил таким образом «проскочить», все как один обзавелись длинными, роскошными седыми бородами. Да, и даже девочки. — Эй, — вдруг сказал Гарри. — А вон Флёр, глядите… С ней Эллен и Алекс, привет всем, ребят! Студенты Шармбатона заходили во входную дверь. Флёр, Эллен и Алекс помахали им — и прошли с другими ребятами из Шармбатона к Кубку. Мадам Максим выстроила их всех в очередь, и студенты Шармбатона по одному перешагнули эту возрастную линию и бросили клочки пергамента в бело-голубое пламя… Каждый раз, когда пергамент с именем попадал в огонь, пламя ненадолго краснело и выбрасывало искры. — Интересно — а как насчёт тех, кто не отберётся? — шепнула Лиз, когда момент, как Алекс бросил своё имя в Кубок. — Они что, вернутся в свои школы? Или… останутся наблюдать за Турниром и болеть за своих? — Не знаю, — ответил Тадеуш, — но я так думаю, всё-таки останутся, ведь мадам Максим будет тут судьёй. Потом была обещанная вечеринка у Поттеров, где было очень весело. И даже Миртл — которая обычно либо плакала, либо ворчала, здесь во всё горло звонко хохотала над шутками Джеймса. А потом пустилась в пляс под волшебный магнитофон: играла на кассете известная в магическом мире группа «Роковые ведьмы», Нев и Тадеуш чутка поспорили насчёт её названия. Из надписи на кассете не было ясно, роковЫе эти ведьмы, что соответствовало их фото на кассете в виде этаких роковых дамочек, или таки рОковые, что соответствовало их стилю исполнения. На следующий день друзья решили навестить Хагрида. Едва они дошли до хижины Хагрида, как сразу же и наткнулись на карету Шармбатона. Гигантская карета стояла недалеко от его хижины. Огромные летающие кони сейчас паслись за изгородью, недалеко от шармбатонской кареты. Гарри постучался в дверь хижины, и в тот же миг послышался ответный лай Клыка — собаки Хагрида. Тадеуш несколько побаивался злых собак: тому причиной был случай из детства — когда его напугала чья-то овчарка. Даже на том уроке, где они проходили боггарта — сущность, что превращается в то, чего тебя пугает больше всего, боггарт Тадеуша стал злой, желавшей укусить собакой. Но зная нужное заклинание, возможно нейтрализовать боггарта. И тогда он превратится во что-то забавное. Вот, например, в игрушечную собачонку, как и было в его случае. Но ещё более забавный случай был с Лиззи. Это был третий курс, когда Август Руквуд сбежал из тюрьмы, и замок охраняли жуткие существа — дементоры. Они летали над землёй в своих тёмных плащах и нагнетали страх, печаль и тоску, и даже могли буквально высосать из человека его душу. Боггарт Лиззи как раз принял облик дементора. Лиз подняла палочку и произнесла нужное заклинание. И тут же плащ с боггарта-дементора сорвало — и все увидели, что всё это время под этим ужасным плащом был… маленький упитанный человечек с пирожным в одной руке, пылесосом в другой и с пропеллером на спине. Он был явно не очень доволен тем, что ему кто-то мешает есть пирожные под плащом. Класс взорвался от хохота. — Дементор, в самом расцвете сил, хи-хи! — никак не мог остановиться Гарри. — Ха-ха-ха! В меру упитанный! — Дикий… ха-ха… но симпатичный, — вторил ему кузен. В общем, всем понравилось. — Вот бы и настоящие дементоры на самом деле были такие, — вздохнул после того урока Гарри. Да, Тадеуш побаивался злых собак. Но Клык не был злым; как и хозяин его, грозным он лишь казался. — Ну, наконец-то, ребятки! — сказал Хагрид, открывая дверь. — А я-то уж думал, вы позабыли, где я живу! — Хагрид, мы просто были заняты, у нас уроков много, а Тадеуш захотел к тому же учиться анима… — начала объяснять Лиз, но вдруг замолчала, как будто бы она потеряла дар речи при виде Хагрида. Хагрид надел свой, видимо, лучший, но при этом — ужасный коричневый костюм, да ещё и повязал галстук в жёлто-оранжевую полоску. Но и это было не самое худшее: он, очевидно, пытался пригладить волосы не чем иным как дёгтем. Они ещё вдобавок были зачёсаны в пробор. Может, он хотел собрать волосы в хвостик, как Гротовский, но понял, что волос там слишком много. Всё это совершенно не шло Хагриду. И друзья уселись за стол, Хагрид же принялся заваривать чай — и вскоре все уже обсуждали Турнир. И Хагрид был в восторге не меньше них. — Погодите, ребятки, — ухмыльнулся он, — погодите малость. И такое там увидите, чего вы никогда раньше не видали… На этих Турнирах завсегда так, коли верить тому, что в книжках пишут. Первый-то этап — он ведь не только на знание магии, он же и… на другое многое ещё… Ну да ладно. Не хочу сюрприз портить. Да и не стоит мне об этом на всех углах болтать… — Ну всегда ты так, Хагрид! Сначала заинтересуешь, а потом говорить не хочешь ничего. — Сюрприз, говорю же вам. Заранее знать не следует. — Ну намекни хоть. — Ладно… Задание имеет некоторое отношение к моим урокам. Ну, и всё. Более ничего не скажу, и не просите. Но точно вам говорю — будет на что посмотреть. Участникам… попотеть придётся. Да я подумать не мог, что я доживу до того, что Тримагичный Турнир опять устроят! В половине шестого начало темнеть, и друзья решили, что пора уже идти в замок — тем более их там ожидало важное событие: выбор участников. — И я с вами иду, — сказал Хагрид. — Погодите-ка только чуток. Хагрид встал, и подошёл к шкафу за кроватью и начал рыться в ящиках, что-то ища. Они не обратили на это никакого внимания, пока не учуяли совершенно жуткий запах. — Хагрид, что это такое? — спросил Колин, закашлявшись. — А? — переспросил Хагрид, держа в руке большущий флакон. — Чего это, не нравится вам, что ли? — Это что у тебя тут, Хагрид? Лосьон после бритья? — в замешательстве спросила Дина. — Не… одеколон это, — пробормотал Хагрид и покраснел. — Одеколон? Но зачем столько? — Может, чутка перестарался, ага, — мрачно согласился он, — Погодите, я щас это быстренько уберу… И Хагрид вышел из хижины. Друзья увидели через окно, как он яростно моется в бочке с водой. — Одеколон? — поразилась Лиззи. — Не очень похоже на Хагрида. — A волосы, костюм? — вполголоса добавил Гарри. — С чего ему так… — Смотрите-ка! — вдруг воскликнул Тадеуш, показывая на окно. Хагрид выпрямился и обернулся. Он и ещё раньше покраснел, но теперь он просто пылал. Тихо, чтоб Хагрид их не заметил, друзья поднялись на цыпочки, прижались носами к окну и… увидели, как из кареты выходит мадам Максим, а за ней и студенты Шармбатона. Они не слышали слов Хагрида — но он беседовал с мадам Максим, глядя на неё восторженно и как будто в дурмане. — Он идёт в замок с ней! — надулся Болдрик. — А мы-то все думали, что он нас ждёт! Вот Хагрид пустился в путь с мадам Максим, за ними шли шармбатонцы, стараясь поспеть за директрисой. — Он влюбился! Хагрид влюбился! — ошеломлённо сказал Тадеуш. От озера к их замку направлялись и студенты Дурмстранга. Катажина — Гарри был уверен — подмигнула им. — Эх, жалко, кузены мои не смогли б на меня смотреть, если это буду я, — вздохнула она, — хотя… стоп, я ведь смогу показать им всё на Магбуке… — На чём? — На магической книге, Виктор. И её нужно только открыть и сказать, что тебе нужно увидеть — она может всё показать, что захочешь. Когда они все вошли в Большой зал, освещённый свечами, он был почти полон. Кубок Огня уже принесли; он стоял перед пока что пустым стулом Дамблдора — у преподавательского стола. Все с нетерпением ждали. — Мне уже интересно — кто будет? — шепнул Деннис. — Мне тоже! — еле слышно ответила Дина. — Ничего, скоро узнаем! Из-за ожидания пир казался дольше обычного. Как все в зале, судя по их постоянно вытягивающимся шеям, нетерпению на лицах, суете, шёпоту и постоянному вставанию с места — чтобы увидеть, закончил ли трапезу Дамблдор — Гарри уже просто хотел, чтобы блюда опустели, и наконец-то стало известно, кого выбрал Кубок. Но только стоило Дамблдору встать, как шум прекратился. А сидящие по бокам от него, профессор Каркаров и мадам Максим, тоже напряжённо ожидающие, как все остальные там, смотрели на кубок — мистер Бэгмен лучезарно улыбнулся, махнув рукой студентам, а мистер Крауч вел себя намного спокойнее: ведь он никогда не выходил за рамки приличий. — Что ж, Кубок почти готов принять решение, — объявил директор, — и я думаю, ему нужна ещё минутка. Как только я произнесу имя участника, я прошу его или её пройти к столу для преподавателей и уйти в соседнюю комнату, — Дамблдор показал рукой на дверь за столом профессоров, — там участники получат наставления. Дамблдор вынул палочку и сделал сметающее движение; тут же почти все свечи погасли, зал погрузился в полумрак. А Кубок Огня засветился теперь ярче, чем что-либо другое в зале, его яркий бело-голубой свет и искры уже почти резали глаза. Все смотрели на него в ожидании… — Ужье вот-вот, — шепнула Флёр. — Я так вольновать себья… Но вдруг пламя покраснело. Из него полетели искры. Вверх взметнулся язык пламени с трепещущим в нём обуглившимся клочком пергамента, и все ахнули. Дамблдор поймал тот пергамент. Он протянул руку, чтобы прочитать имя первого участника в свете пламени, снова ставшего бело-голубым.