Папа рядом

Вилла была шикарной. Она была построена в неоклассическом стиле с фасадом, окрашенным в светло-серый цвет и белыми античными колоннами по бокам от главного входа. Окна будто бы утопали в проемах в форме арок, а в некоторых местах их обрамляли красивые вьющиеся растения, разросшиеся от крыши до основания дома. Само здание от дороги было отделено высоким бетонным забором с камерами видеонаблюдения, видимо, из соображений безопасности. А прямо перед домой находились фонтан с красивой скульптурой лесной нимфы посередине и сад, где росли баньяновые деревья, характерные для Майами. — В каких суровых условиях тебе пришлось растить Говарда, — присвистнул Тони, выходя из машины и рассматривая дом бывшей жены, куда он был приглашен впервые. — Ты был бы счастлив, если бы мы просили милостыни и ютились в Овертауне, — парировала Верналия. — На заднем дворе есть тот самый лабиринт. Не хочешь и его оценить? — Спасибо, мне хватило рассказов потерпевшего, полицейского и соц. работницы, — натянуто улыбнулся Тони, галантно открыв даме дверь в дом, на что она лишь презрительно фыркнула. Они прошли в гостиную, оформленную в итальянском стиле со светлой венецианской штукатуркой на стенах и ажурной лепниной на потолке. У стены располагались два серванта и барная стойка из светлых пород дерева. А в центре комнаты, напротив мраморного камина, стоял большой бежевый диван, на котором сидел Говард в наушниках. Он так увлеченно смотрел что-то в своем телефоне, что даже не заметил появления родителей. — Я все уладила, — сообщила сыну Верналия после того, как похлопала его по спине и забрала наушники. — Не хочешь встать и поздороваться? — поинтересовался Тони. — Может, мне еще поклониться? — огрызнулся Говард, не поднимая глаз от телефона. Тони посмотрел на Верналию, ища в ней поддержку. Но та, не обращая внимание на их диалог, прошла в сверкающую от чистоты кухню, соединённую с гостиной. Она сделала себе капучино в кофемашине и принялась рассматривать коробку с шоколадными конфетами, лежавшую на столешнице, всем своим видом показывая, что ситуация в участке уже забыта, а отсутствие манер у Говарда — не самая большая проблема в ее идеальном мире. Уж точно не важнее кофе. — Я с тобой разговариваю, — пощелкал пальцами перед лицом сына Тони. — Может, ты отвлечешься от телефона? — Я тебя слушаю, — недовольно вздохнул Говард, все же посмотрев на него. — Не хочешь объяснить свой поступок? — спросил Старк, начиная злиться. — Я случайно, — пожал плечами мальчик. — Случайно попал своему однокласснику в глаз с расстояния пяти метров? — уточнил Тони, ошарашенно переводя взгляд с Верналии на сына. Неужели он один понимает всю серьезность ситуации? — Это была просто игра, — закатил глаза Говард. — Просто игра? — переспросил Старк. — Да если бы не я, ты бы предстал перед судом из-за этой «просто игры»! — Ты «спасибо» от меня ждёшь? — хмыкнул Говард, и Тони едва поборол в себе желание отвесить мальчишке хорошую затрещину. — Ты мог серьезно покалечить того мальчика, — заметил он. — Он мог остаться без глаза. — С ним все в порядке, — тихо сказал Говард, на пару секунд растеряв спесь крутого парня, но потом вернулся к образу и лениво протянул: — Я уже устал от твоего допроса. Все уже улажено, так что нечего здесь мусолить эту тему. Тони всматривается в этого пятнадцатилетнего незнакомца, пытаясь найти в нем черты своего сына. Кто это наглый мальчишка, внешне как две капли воды похожий на него самого в этом возрасте? Старк перебирает в памяти картины из прошлого, не находя упущенный момент, когда Говард превратился в монстра. Он же никогда не был таким неуправляемым и жестоким. Его малыш рос таким добрым и светлым мальчиком, а сейчас его словно подменили. — Ты и дальше будешь молчать? — накинулся Тони на бывшую супругу. — А разве мне позволено делать замечания великому Говарду Старку Третьему? — взъелась Верналия, с силой ставя чашечку в раковину. — Это плоды твоего воспитания. — Меня еще здесь в чем-то обвиняют, — задохнулся от возмущения Старк. Говард с интересом наблюдал за представлением, и Тони поймал себя на мысли, что сын с точно таким же выражением в детстве следил за своими муравьями, которые ползали по ферме. — Конечно же, нет, папа же у нас добрый волшебник, — всплеснула руками Верналия.- Папа же все разрешает! Не хочешь идти в школу — пожалуйста, давай лучше съездим в Диснейленд. Сломал игрушку — пожалуйста, куплю тебе с десяток любых других. А на мамины слова можно забить. Ее же фамилия не Старк, чтобы с ней считаться. — Ты утрируешь, — поморщился Тони. — Как будто ты была строга с Говардом. — Пап, вообще-то, меня давно все зовут Брайсом, — подал голос мальчик, которого смутила только последняя фраза отца. — Мне наплевать на твою глупую кличку, — прошипел Тони, чувствуя, что его терпение стремительно летит в бездну. Еще немного и он взорвется. — Так звали твоего деда и прадеда, которые много сделали для страны в целом, и для тебя лично. Так что носи его с честью. — Торговали пистолетиками? — усмехнулся Говард, и желание его ударить вернулось к Тони. Старк тяжело вздыхает. Когда-то он пообещал защищать и оберегать своего мальчика, и вот теперь Говарду нужна его помощь. Тони должен спасти сына даже от себя самого, пока он окончательно не превратился из принца в чудовище. Мужчина на ощупь находит решение. Возможно ли это? Человеку можно любить, помогать и советовать, он сам должен вырвать скальпель у хирурга-судьбы и не дать ампутировать себе душу. Но кто сказал, что Говард должен пройти этот путь в одиночку? Папа рядом, и они вместе шаг за шагом, спотыкаясь и падая, пройдут эти испытания. — Я заберу Говарда к себе, — твердо говорит Тони, найдя правильное решение.