Слёзы ангела

Солнце давно село. Шайни шла по лесу, практически ничего не видя. Под ногами были только кочки и корни деревьев. Совсем недавно она думала про себя, что выйти к свету ей поможет только звук. Как же она была права. Она пыталась расслышать среди всех шумов тот самый, шум машин. В какой-то момент она точно шла на него, но сейчас… она посмотрела на телефон. Пятнадцать процентов, время уже… о боже, когда она проверяла время в последний раз она и перестала слышать движение машин. С того момента прошло уже два часа. Она заблудилась. Нос всё ещё болел, похоже, Лина сломала его. С какой же силой она ударила, и при том так быстро, без единого замедления. Смерть матери на столько изменила её. — Тупая. Думает, что если ходит на тренировки по боксу и курсы по самозащите, я не найду, как её пришибить. В этот раз ей просто повезло! — Шайни впервые в жизни подумала о настоящей расправе над кем-то. И эта мысль ей очень нравилась. Если она может защитить Юту, то ей всё равно какими способами. — Она назвала тебя дохлой. Мы ещё посмотрим, кто тут дохлый. Вот куда мне идти? Я не слышу уже ни машин, нихрена! Эй! Кто-нибудь! — После последнего выкрика Шайни услышала вдалеке звуки… как будто кто-то рубил деревяшки. Её радости не было предела. Воды давно не осталось, еды тоже, становилось холодно, так что любое укрытие будет полезным. Сил на бег у неё не осталось, но Шайни старалась как можно быстрее добраться до спасения. И вот она дошла. До высокого забора. Он был сделан из толстых брёвен, а на самом верху они были заострены. Как в старые времена крепости, Шайни уже мечтала о том, что увидит нечто волшебное. Входа нигде не было, пришлось идти вдоль этого забора практически впритык, чтобы увидеть хоть что-то. От него сильно пахло сыростью, и в некоторых местах дерево сильно подгнило. Внезапно в стене появилась дыра. Она была такой странной формы, как будто кто-то специально её вырезал. — Как думаешь, насколько тупая идея ночью лезть в странную дыру, в странном заборе, в странном лесу? Выхода у меня, похоже, нет, ну… ты первая! — пригласительным жестом она указала на дырку. Ничего не происходило, только совы начали издавать свои стрёмные звуки. — Ладно-ладно, твоя взяла, я полезла. На той стороне её встретил какой-то странный участок. Она могла разглядеть один большой дом, он был похож скорее даже на пентхаус. Такие дома она любила строить в «Симс», чтобы всем было по комнате и много места. Три этажа. Рядом были ещё какие-то… сараи? Звуков никаких не было, она даже не заметила когда они пропали. Нужно зайти внутрь, по-другому никак. Придётся использовать фонарик, главное — чтобы не разрядился телефон, а то совсем будет плохо. Она зашла в большой холл. Такие она видела только в фильмах, где главный герой приезжает в крутой отель и его встречают вот именно в таком холле. Её не встречал никто. Только звуки писка мышей и быстрый топот их лапок. На стенах большое количество картин, но большинство из них были уже стёрты. Ни диванов, ни кресел, как в тех же отелях. Паршиво, Шайни уже клонило в сон. Надо бы ещё найти чем укрыться. И не тратить много заряда батареи. Точно! Как в играх, в этих страшилках. Вот тебе и игра, выполнить цепочку заданий и при том не остаться в полной темноте! Шайни была в восторге от этих мыслей; мотивация сделать всё как можно быстрее захватила её. Она быстро заходила в комнаты, рассматривала их беглым взглядом, и в уме строила карту этого особняка. Так она прошла весь первый этаж. — Так, ну слушай, в комнате «номер три» есть матрас, пусть и какой-то весь задрипаный, но хоть есть. В комнате «номер шесть» я увидела порванные шторки. Более того в портфеле я взяла на всякий случай тёплые носочки. Так что миссия выполнена, на телефоне ещё осталось даже не ноль процентов. Да-да, я знаю как великолепна, не стоит этих аплодисментов, — она покрасовалась сама себе и пошла делать импровизированный ночлег. Матрас был весь в чем-то чёрном, и пах так странно, но Шайни накинула на него пыльную шторку, а укрываться будет… майкой? — Эх, завтра осмотрю все остальные места. Кто вообще строит такие дома в лесной глуши. А прикол, тут тусят какие-нибудь наркоманы. Да, чёрт как же болит нос. Поцелуешь где бо-бо? — засмеявшись, Шайни закрыла глаза и пыталась представить, что обнимает не портфель, а Юту. Резкая боль в носу разбудила девочку. Она чуть ли не заплакала. Как же это было больно; она читала что в носу множество нервных окончаний, но не думала, что это настолько серьёзно. Ночью она видела тут подобие ванной, ей нужно зеркало. Она встала с матраса и побежала. В зеркале она увидела свою страшную копию. Волосы были все грязные и в разного рода грязи: листья, песок, пыль. Нос был смещён и выглядел просто ужасно, весь синий и опухший; Шайни видела такое только в боях без правил по телевизору, иногда отец его смотрел. И вот теперь это с ней. Всё лицо было испачкано. И ещё это пятно на майке. Зато подходит образу, «да ты прямо панк, Шайни». Что же ей делать с носом… как-то раз она видела, как крутой накачанный мужик в фильме вправил его себе сам. А чем она хуже? Она вон и в подралась уже, и на место тупиц поставила, да и вообще крутая. Ну, что же, попробуем. Шайни вытащила из одной ноздри пакет из-под бутербродов. Кровь тогда шла сильно и нужно ж было чем-то заткнуть. Крови пока не было… ну, значит, всё нормально? — Аааа! Твою ж мать! — первое касание до носа чуть не отправило Шайни обратно спать. Но она устояла на ногах. — Как же больно! Я всего лишь дотронулась! Так, ну я же не ссыкуха как Рика, и я точно сильнее, чем эта дура Лина! Значит, я должна терпеть! Давай, Юта, если буду падать, поймаешь. — Она поняла что нужно действовать быстро. Раз и всё. Это был даже не крик, это был вопль. Она никогда так не орала. Шайни упала на пол и просто начала звать маму в слезах. — НУ ПОЧЕМУ ТЫ УЕХАЛА! ПОЧЕМУ КАЖДЫЙ РАЗ КОГДА МНЕ ПЛОХО Я ОДНА! КАК ЖЕ БОЛЬНО! Спустя какое-то время она приподнялась, чтобы проверить итог. Не вправила. — Тварь! Ну как так-то?! Сраная Лина и её кулаки! Зря я ей тогда купила чипсы за свой счёт, да и вообще зря её знала! Пошла ты, Лина, зацени что могу! — она резко ударила себя в нос прямо по вышедшей кости. В её голове это было логично, клин клином вышибают. Шайни просто упала в обморок от боли. Она проснулась в лужи собственной крови. Нос уже не болел так сильно, но гудел, да и дышать стало легче. То есть помогло? Шайни встала, но это было не просто; тело будто стало каменным. Все её волосы и половина лица были в засохшей крови. Но зато нос встал на своё место! Она смогла! Ничего, вернётся домой и сходит к врачу. Ноги её не слушались, но со временем становилось лучше. Войдя в свою «спальню» Шайни взяла портфель и убрала шторку с матраса. Тот цвет был не чёрным. Это была кровь, весь матрас был в крови, и пах очевидно чем-то таким. — Да, блин, наркоманы это ещё будет неплохо. Она хотела осмотреть сначала близлежащие сараи; может там найдётся какая-нибудь еда или бинты. Кстати о бинтах, кровь снова начала капать. Шайни порвала майку и обвязала этим нос, дышать она может и ртом, а так хотя бы крови не будет. Наконец-то она видела всё при свете дня. Холл был большой и с красивыми узорами на стенах. Вообще-то всё выглядело не так уж и плохо. Будто здесь кто-то живёт, пусть и редко. Но точно не на первом этаже; кроме холла остальное убранство было совершенно засорено всяким хламом. Второй этаж можно проверить и сейчас, а вот третий Шайни захотела оставить на вечер. После второго нужно проверить сам участок; в тех страшилках, в которые она играла, именно маленькие домики были наполнены полезными вещами, а сейчас она чувствует себя именно как главный герой такой игры. Как же его звали… вроде Леон… хотя в любых передрягах у таких персонажей лицо оставалось всегда чистым и красивым. Шайни бы тоже так хотелось. Ступеньки на второй этаж были все исписаны непонятными символами. Выглядит как японская хирагана, но очень неправильная. На самом же этаже было больше дверей, но все закрыты. Карта в голове Шайни заполнялась всё больше. А ноги она чувствовала всё меньше. Дойдя до конца коридора, она нашла подобие туалета; многие унитазы были сломаны, а на полу валялись шприцы. Но в одном ещё осталась вода, мутная и зелёная. Выбора нет. Шайни выпила её, но чуть не выблевала обратно. Нет, надо проглотить, а то будет еще хуже. Сглотнув эту жижу, девочка поморщилась, но вытерпела. Она села на пол, рядом валялись шприцы. Желудок явно не был к такому готов, и поэтому Шайни подскочила к раковине и стала плеваться. Воды в кране не было. Она посмотрела на себя в разбитое зеркало: одно стёклышко было достаточно широким, чтобы рассмотреть себя. Волосы превратились в непонятный комок грязи и засохшей крови, лицо было наполовину испачкано бордовым оттенком, а остальная часть была непонятно в чём; она развернула свой «бинт». Нос очень сильно отёк и из него капала кровь, при попытке подышать им лицо пронзала страшная боль. Шайни оторвала самый большой осколок зеркала и положила его в портфель. — «Они станут относиться ко мне по-другому, но главное, чтобы ты относилась так же». Интересно, Юта, ты бы меня любила даже такой? Спускаясь в холл, Шайни зацепилась взглядом за некое подобие иконы на выступе над ступеньками. Когда спускаешься, невозможно не увидеть, гениальный ход архитектора. На иконе сидели три девочки, без ушей и с завязанными глазами. Шайни уже видела позу, в которой они сидели. Точно в такой же позе сидела в ванной Кайли. «Да будут ваши голоса властны только надо мной», — повторила про себя девочка, и почувствовала, что кто-то следит за ней. Выйдя во двор, первым делом Шайни начала высчитывать время по солнцу. Телефон она выключила, он ей ещё пригодится, когда стемнеет. Мама учила её считать часы по руке; там была сложная система, но если привыкнуть, то ненужны никакие часы. Сквозь ветки деревьев она нашла солнце: нужно поставить руку так, чтобы оно как будто лежало на указательном пальце. Каждый палец будет равен пятнадцати минутам… то есть до заката ещё… долго? Шайни чувствовала себя идиоткой, голова совершенно отказывалась думать. Чёрт с ним, как стемнеет, сразу будет понятно. Самое близкое строение оказалось не сараем, а маленькой лачугой. Самое странное было то, что в этой лачуге совершенно не было окон. Вместо них в стенах были пробиты дырочки, на каждой стене по десять маленьких дырочек в форме квадрата. Бессмыслица, зимой же холодно будет. Дверь была приоткрыта, Шайни потянула её на себя и… та просто отвалилась. Рухлядь. Внутри было всё заставлено двухъярусными кроватями. Они стояли впритык друг к другу, то есть свободного места не было от слова совсем. Как можно было спать в таком месте? Свет от дверного проёма освещал только середину лачуги. Краем глаза Шайни заметила какие-то надписи вырезанные ножом. «Я не хочу, чтобы меня слышали, я хочу слышать сам». — Жуть какая. Выглядит как личный ад социофоба. Тут даже шкафчиков нет, а всё нужное обычно лежит именно в них. Пустая трата времени. — Шайни очень расстроилась, кроме того из-за частого дыхания ртом, горло начинало першить. Нужно найти хотя бы воду. Следующие два сооружения были уже больше похожи на домики. В них хотя бы были окна. Они стояли напротив друг друга и напоминали старые японские дома. При помощи считалочки Шайни отправилась в левый. Дверь открылась хорошо, даже не упала. Удивлению Шайни не было предела. Внутри он выглядел как обычный дом, то есть было подобие гостиной, кухни, и даже какая-то бытовая техника. От чего это работало, Шайни не понимала, и откуда в такой глуши обычный дом тоже. Значит, здесь точно кто-то живёт. Мигом подбежав к холодильнику Шайни открыла его и увидела… банки с кашей? — Да кто так питается?! Юта, ты погляди… стой, Юта. Ты. Ты так питалась… точно такие же банки лежали у тебя в холодильнике. Чушь какая-то. — Взяв одну банку, Шайни положила её в портфель и подошла к крану. Воды не было. Ну что за несчастье. Второй раз она уже не будет пить из унитаза, так что может где-то ещё лежит? Стоит проверить спальню. Ничего необычного. Матрас с подушкой и одеялом, рядом стоит столик, на нём упаковка беруш и капли для ушей. В шкафу было мало вещей, и все они чёрные, но женские или нет — сложно понять. Опять провал. Выходя из комнаты краем глаза Шайни заметила фото в рамочке. На нём была семейная пара с ребёнком. Мужчина выглядел очень строго, а его худое лицо изображало мировую грусть. А вот женщина напротив улыбалась. Их руки лежали на плечах девочки, примерно того же возраста, что и Шайни. Она была без ушей. Как на той иконе. Крипота какая-то, нужно быстрее уходить, остался ещё один домик. Последний домик был заперт, но через окно можно было увидеть внутреннее убранство. Очень странно. Была всего лишь одна большая комната, с потолка висел проектор, а на стене был экран. И всё. — Ну за что мне это? Надеюсь, хоть на этажах будет что-то интересное. Уходя обратно в особняк, Шайни приметила ещё одну странность. На участке был устроен огород и сад, хоть сейчас они уже заросли, но всё равно это было заметно. Кто-то выращивал овощи в такой глуши, в лесу? Невозможно думать, голова кружилась, а нос начинал снова болеть. Поесть, найти воды не из туалета и поспать. Вновь поднявшись на второй этаж Шайни намеревалась долбиться в каждую дверь. Комнат было всего восемь. По четыре на каждую сторону, и в конце тот самый туалет. Удивительно то, что двери находились прямо напротив друг друга. Тот, кто это проектировал, сто процентов не хотел создать ни малейшего чувства личного пространства, сам коридор был не сказать, чтобы широким, — два человека бы прошли, а вот больше уже навряд ли. Над каждой дверью были те же иероглифы, но различить их было ещё сложнее, слишком сильно стёрлись. Пришло время долбиться в каждую дверь. Так, с одной стороны все двери заперты, Шайни зачёркивала у себя в голове комнаты. Теперь вторая сторона. Первая же дверь поддалась. Успех! Войдя внутрь, она обомлела. Ноги стали подкашиваться. Кровать. Столик рядом. Стул. Шкаф. На нём висела чёрная юбка ниже колена. Белая блузка. Чёрный пиджак. Это была комната Кайли. Она выбежала на улицу с скоростью света. Кровь хлынула из носа, ноги уже не держали. Бежать некуда. Она в ловушке. Кайли была везде. В голове одна паника, игра закончилась, началась жизнь. И на данный момент она была у Шайни в полной жопе. Нужно успокоиться, перестать паниковать, и заматать уже этот сраный нос! Пришлось оторвать ещё кусочек ткани от майки, что бы перекрутить ноздри заново. Слабость в теле становилась всё сильнее. Шайни упала на землю. Сырость леса освежала. Хорошо лежать так на траве. — Сейчас я посплю, Юта, и мы отправимся дальше. Звук. Это был звук не природы. Звук машины. Такой гудящий, мотор звучит очень успокаивающе. Из выхлопной трубы доносится… МАШИНА?! Шайни мигом вскочила, и побежала в своё убежище с матрасом в крови. Окно из этой комнаты выходило прямо на то место, откуда доносился звук. Это правда была машина, старая развалюха, вроде бы. Из неё вышел мужчина, тот самый которого она видела на фото с девочкой! Он закрыл ворота и пошёл к домику. Значит, она была права, и в этом месте живёт не только Кайли. Вот чёрт, надо бежать. Водить она не умела, да и угонять машины тоже. Но другого выхода нет. Практически ползком она добралась до машины. Окно было закрыто, но Шайни видела как в фильмах разбивают окно кулаком обёрнутым в ткань. Потом нужно будет соединить какие-то два проводка и всё, дело в шляпе. Она сняла с носа ткань и намотала на кулак. Размах. Темнота. Её больше не существует. — Ты ведь всё это делаешь для себя, Шайни? Это ты хотела быть ангелом. Станешь. Потерпи ещё чуть-чуть. А пока скажи, кем была Юта? — Моей жизнью.